Винтовки Шаспо превосходили прусские игольчатые ружья системы Дрейзе и по скорострельности, и по эффективной дальности стрельбы (более чем в два раза). Так, прицельная дальность стрельбы винтовки Шаспо составляла 1200 метров, игольчатой винтовки — 600 метров[170]. Французская пехота получила в распоряжение действительно грозное и совершенное по меркам того времени оружие. Разумеется, оно не было лишено недостатков; к их числу относились сильная отдача (многие французские солдаты предпочитали в результате стрелять от бедра) и плохой прицел[171]. Вызывала вопросы и меткость французских солдат; впоследствии барон Зедделер, сопровождавшей в качестве российского военного наблюдателя прусскую армию, писал, что немцы «в отношении подготовки в стрелковом деле были выше французов <…> Масса французских войск стреляла плохо»[172].
В Пруссии сознавали свое отставание в области пехотного вооружения. Однако на масштабное перевооружение и пехоты, и артиллерии попросту не было средств. Поэтому преимущества французской винтовки старались преуменьшать. Альфред фон Вальдерзее, отправившийся в качестве военного атташе в Париж в начале 1870 г., получил от директора всеобщего военного департамента прусского военного министерства генерала Подбельского указание не беспокоить короля слишком благоприятными высказываниями о винтовке Шаспо: «Король после таких докладов устраивает нам трудные беседы, а мы все равно ничего не можем изменить <…> Кроме того, у Шаспо множество недостатков»[173].
В дальнейшем, уже в ходе войны, прусские командиры нередко вооружали трофейными французскими винтовками своих солдат. Нечто более или менее сопоставимое с винтовкой Шаспо имелось лишь у баварской армии в лице винтовки системы Вердера образца 1869 г. Благодаря своей скорострельности она получила прозвище «баварской молнии». Проблема заключалась лишь в том, что к началу войны «молниями» были вооружены лишь четыре егерских батальона; основным оружием баварской пехоты была винтовка Подевильса образца 1858 г., которую после австро-прусской войны спешно переделали из дульнозарядной в казнозарядную.
Еще одним французским «чудо-оружием» была митральеза. Издалека похожая на обычную пушку, эта система была, по сути, ранним прообразом пулемета. «Пучок» из двадцати пяти стволов малого калибра мог послать в сторону противника двести пуль в минуту. Митральезы были приняты на вооружение по личной инициативе Наполеона III — выпускника артиллерийского училища швейцарского Туна. Артиллерия того времени вела эффективный огонь против пехоты противника либо картечью на дистанции до 500 метров, либо шрапнельными снарядами c минимальной дистанцией поражения 1200 метров. Митральезы, по мысли императора французов, и были призваны заполнить образовавшуюся «слепую зону» на дистанциях 500–1400 метров. К лету 1870 г. французской промышленностью было изготовлено 190 штук. С началом боевых действий Рейнская армия располагала 28 батареями по 6 митральез каждая[174].
Достоинством митральез была относительная легкость перезаряжания, позволявшая вести огонь с убийственной скоростью. Однако не была решена проблема точности наведения и недостаточно широкого разброса пуль: всего 4–5 метров на малых дистанциях. Если на пути летящего «пучка» оказывался человек, его буквально разрывало на части, что производило неизгладимое впечатление на очевидцев. Однако эффективность огня против атаковавшей широким строем пехоты была невысока. Именно поэтому прусская армия, испытывавшая подобные конструкции, не стала принимать их на вооружение.
Митральезы были сразу же засекречены, что впоследствии не лучшим образом сказалось на их боевом применении. Из-за малого знакомства с ними в рядах самой французской армии оружие с огромным потенциалом применялось тактически неверно. Батареи митральез были приданы артиллерии и поначалу использовались для ведения контрбатарейного огня на максимальных дистанциях по артиллерии же противника. Прусская артиллерия в первых сражениях без особых сложностей будет подавлять рано обнаружившие себя и сами крайне уязвимые митральезы.
171
172
173
174