У обеспеченных слоев населения, как и во Франции, имелся способ «откупиться» от солдатской лямки, однако весьма оригинальным способом. Образованный молодой человек мог добровольно поступить в армию сроком на один год, полностью оплатить свое содержание и по истечении этого срока получить чин офицера ландвера, фактически выйдя в запас. Поскольку вооруженные силы пользовались большим престижем в прусском обществе, представители элиты и средних слоев охотно шли этим путем. Военная карьера была также выбором многих дворян. Прусский офицерский корпус сохранял социальную однородность, лица без приставки «фон» перед фамилией оставались в меньшинстве и редко добирались до высоких чинов.
Путь «от солдата до маршала» был и вовсе невообразим; для выходца из нижних чинов стать даже младшим офицером являлось несбыточной мечтой. Остававшиеся служить сверх срока обычно становились унтер-офицерами; в результате квалифицированный и профессиональный унтер-офицерский корпус был одним из козырей прусской армии.
Жесткая субординация была основой отношений между солдатами и офицерами в прусской армии. О французской «вольнице» немецкие рядовые могли только мечтать. Солдат был обязан подчиняться любому приказу офицера; за нарушением этого правила автоматически следовало строгое наказание. Как писал М. И. Драгомиров, «в отношениях с солдатом офицер резок, даже груб; случалось замечать иногда и ручную расправу, хотя весьма редко»[182]. Действительно, рукоприкладство постепенно уходило в прошлое. Однако в целом, как пишет Ф. Кюлих, «в обращении офицеров с солдатами все еще жива была пренебрежительная и совершенно унизительная манера родом из XVIII века»[183]. От солдат по-прежнему требовалось подчиняться, а не думать.
Здесь мы подходим к одному достаточно сложному вопросу. В качестве одной из причин побед прусского оружия многие авторы впоследствии называли поголовную грамотность солдат. Подразумевалось, что более образованный и развитый рядовой более умело и инициативно действовал в бою. «Обязательная народная школа придает также особый характер общей обязательной воинской повинности всей Германии, предоставляя ей возможность выставить в случае войны не орды гуннов и вандалов, у которых в сущности также существовала общая обязательная военная повинность, — а стройную армию, отлично организованную, в которой каждый сознательно и с пониманием дела исполняет возложенные на него обязанности» — писал М. Н. Анненков, лично присутствовавший в 1870 г. на театре военных действий[184].
Однако уже в то время данный тезис ставился под сомнение. М. Зиновьев, побывавший в Германии в начале 1870-х гг., писал: «Многие прусские рекруты, умеющие механически разбирать написанное и с трудом нарисовать несколько букв, а потому статистически отнесенные в разряд грамотных, не могут быть признаны таковыми»[185]. По его словам, «прусские офицеры далеко не считают своих рекрутов образованными» — истоки немецких побед следовало искать отнюдь не в благотворном влиянии народного образования[186]. Современные исследования подтверждают этот тезис. Действительно, в прусской армии грамотность солдат формально была практически поголовной; вопрос, однако, заключался в том, кого считать грамотным. Значительная часть рядовых могла, конечно, написать свое имя, но испытывала серьезные трудности с тем, чтобы черкнуть несколько строк родным на почтовой карточке. Вопрос о том, насколько инициативными были в бою прусские солдаты, еще будет затронут ниже.
Безусловно сильной стороной прусской армии являлся ее офицерский корпус. Как уже говорилось выше, он был достаточно однородным в социальном отношении — большинство составляли дворяне, и именно они формировали менталитет военной элиты. Важными составными частями этого менталитета были безусловное чувство долга, наступательный дух и самостоятельность. Чтобы стать офицером, необходимо было сдать специальный экзамен и пройти через процедуру выборов офицерами той части, где планировалось начать службу. Продвижение по службе осуществлялось достаточно равномерно. Уровень подготовки офицеров, высокий профессионализм и степень их самостоятельности неизменно вызывали восхищение у иностранных наблюдателей. Барон Зедделер писал: «Присутствуя при многих делах, рекогносцировках и объездах, мне неоднократно приходилось выслушивать различного рода донесения, и я всегда удивлялся, с какой ясностью, отчетливостью и умением оценивать свойство местности и взаимное положение сторон передавались донесения даже самыми молодыми офицерами»[187]. Прусские офицеры не боялись проявлять инициативу, тем более что на них возлагалась полная ответственность за подготовку и действия их подразделений. Легендарной стала фраза, сказанная одному из офицеров его вышестоящим начальником: «Король сделал Вас офицером, и Вы обязаны знать, когда не следует повиноваться приказам»[188].
188