Зато в 1855 г. в войну на стороне Великобритании и Франции вступило Сардинское королевство. Никаких особых интересов на Балканах это государство не имело; цель Турина заключалась в том, чтобы заявить о своей готовности участвовать в европейских делах и укрепить отношения с Лондоном и Парижем. Сардинское королевство стремилось усилить свое влияние в Италии, что неизбежно должно было привести к столкновению с Австрией; поэтому приобрести поддержку других великих держав стало жизненно важной задачей.
Крымская война оказалась тяжелой и кровопролитной для всех вовлеченных в нее сторон. Однако именно Россия вынуждена была в конечном счете признать свое поражение. У могучего «жандарма Европы» на поверку оказалось множество серьезных болезней. Отсталая экономика, неразвитая инфраструктура, невозможность эффективно использовать огромную армию, катастрофические финансовые проблемы — все это заставило российскую сторону подписать в 1856 г. Парижский мир, по которому она теряла Южную Бессарабию, право покровительства Молдавии, Валахии и православным христианам Османской империи, а также возможность держать военный флот на Черном море. Это оказались не слишком тяжелые, но унизительные для великой державы условия, поскольку они были сопряжены с ограничением ее суверенных прав.
Главным итогом Крымской войны стал фактический распад механизма «Европейского концерта». Российская сторона демонстративно отказалась от дальнейшего активного участия в поддержании европейской стабильности. «Россия не сердится, а сосредотачивается», — написал новый канцлер Российской империи А. М. Горчаков в 1856 г. в своем знаменитом циркуляре[52]. Петербург ограничил свои амбиции в Европе и перешел к более активной политике в Центральной Азии.
Как ни странно это может показаться на первый взгляд, похожая реакция была и у победителей-англичан. Тяготы и жертвы Крымской войны вызвали серьезное недовольство в британском обществе, и в последующие годы политика Лондона в значительной степени повернулась спиной к континентальной Европе, сосредоточившись на колониях и внутренних вопросах. Сотрудничество с Францией, хотя и не прекратилось полностью, существенно ослабло. С исчезновением объединяющей «русской угрозы» из отношений Парижа и Лондона ушла всякая теплота.
Австрия, пытавшаяся в годы Крымской войны найти баланс между двумя противниками и в итоге не примкнувшая ни к одному из них, оказалась в изоляции. Попытка поставить под свой протекторат Дунайские княжества завершилась на Парижском конгрессе неудачей. Положение Австрии в Венской системе отличалось тем, что она могла одновременно защищать свои интересы в Италии, Германии и на Балканах только при условии сотрудничества с другой великой державой. Собственных ресурсов на одновременное поддержание контроля над всеми этими регионами у Вены не было. В итоге ее положение в новых условиях оказалось шатким и уязвимым.
Священный союз окончательно прекратил свое существование. В Европе не осталось ни одного более или менее прочного альянса великих держав. Механизм взаимных консультаций и совместного решения проблем, разрушенный Крымской войной, так и не заработал в полную силу после ее окончания. Международные проблемы по-прежнему обсуждались представителями великих держав, созывались конференции, однако они все чаще заканчивались ничем. Этот механизм на протяжении нескольких десятилетий смягчал конфликты и исключал любые серьезные перемены в европейской системе. Теперь, с его выходом из строя, появилось «окно возможностей» для тех, кто стремился изменить сложившийся баланс сил в свою пользу.
Период этого «окна возможностей» иногда называют «Крымской системой», датируя ее существование 1856–1871 гг. В это время возникла ситуация, когда каждый из ключевых игроков преследовал свои цели, а правители великих держав не стремились тратить ресурсы на решение проблем, напрямую их не касавшихся. Тем не менее, говорить о полном крахе механизмов Венской системы не приходится; на практике изменения были ограничены определенными рамками, а для их успеха требовалась тщательная дипломатическая подготовка.