Он увидел ее лицо.
Ничего себе.
Элара женственно и грациозно скользила по проходу. Царственно. Она шла одна, и он осознал значение этого. Она отдавала себя по собственной воле. Отца не было. Никто не имел права вести ее к алтарю.
Все взгляды были прикованы к ней. Когда она переходила от его людей к своим, беспокойство псов исчезло. Они смотрели на нее так, как смотрят на ясный восход солнца после ночной грозы. Элара улыбнулась им, и они улыбнулись в ответ.
Вот почему ее люди последовали за ней, понял Хью. Вот оно, прямо здесь.
Она подошла к алтарю, прекрасная, как видение. Он женится на королеве из сказки.
Хью протянул ей руку. Она вложила пальцы в его, и они вместе поднялись на три ступеньки к алтарю. Она улыбнулась ему, и что-то дрогнуло в его груди.
Ему нужно было разрушить иллюзию, поэтому он заставил свой рот шевелиться.
— Никто не проводил тебя к алтарю?
Элара не смотрела на него, ее взгляд был прикован к пастору.
— Мне не нужно, чтобы кто-то выдавал меня.
Ему нужно было больше. Она все еще была слишком красива, слишком царственна, слишком много всего.
— Разве у тебя не должно быть маленьких детей, бегающих вокруг и разбрасывающих цветы? Или ты пожертвовала ими по дороге?
Ее лицо дернулось.
— Да, именно так. И пожрала их души.
Все правильно.
— Приятно слышать. Фотограф делает снимки. Скажи «сыр», любовь моя.
Элара одарила его ослепительной счастливой улыбкой.
— Сыр, придурок.
Он изо всех сил старался выглядеть так, как мог бы выглядеть жених, если бы он действительно женился на этом создании и представлял, как снимет с нее это платье сегодня вечером.
— Бешеная гарпия.
— Ублюдок.
Пастор, мужчина лет тридцати с темными волосами и в очках, уставился на них, приоткрыв рот.
— Начинайте церемонию, — сказал ему Хью, вложив в свой голос некоторую угрозу.
— Прежде, чем мы поубиваем друг друга, — добавила Элара.
Пастор откашлялся.
— Нежно любимые…
Элара повернулась к Хью, ее лицо светилось от счастья. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что это реально.
— … в браке, достойном уважения…
Хью потянулся поглубже, посмотрел на нее с такой же любовью и увидел проблеск сомнения в ее глазах. Ха!
— … эти два человека решили прожить свои жизни как одно целое.
«Прогони эту мысль», — одними губами произнес он.
«Заткнись», — одними губами произнесла она в ответ с той же ослепительной улыбкой.
— Если кто-нибудь знает справедливую причину, по которой эти двое не должны быть соединены вместе, скажите сейчас или замолчите навсегда.
Молчание. Хорошо. Возможно, он пройдет через это, никого не убив.
— Хью д'Амбрей, явился ли ты со своими друзьями и семьей в качестве свидетелей добровольно и по собственному желанию для вступления в брак?
— Да.
— Элара Харпер, явилась ли ты со своими друзьями и семьей в качестве свидетелей добровольно и по собственному желанию для вступления в брак?
Последовала крошечная пауза, затем она сказала:
— Да.
— Хью, повторяйте за мной. Я, Хью д'Амбрей, беру тебя, Элара, в законные жены. Я обещаю оставаться рядом с тобой в болезни и здравии, в радости и печали. Я обещаю любить тебя, утешать тебя и лелеять тебя превыше всех.
Он повторил эти слова, вложив в них ту же искренность, которая позволяла ему снова и снова убеждать людей доверять ему, несмотря на благоразумие.
— С этим кольцом я отдаю тебе свое сердце. С этого дня ты больше не будешь ходить одна. Я буду твоим убежищем в жизненном шторме.
Она протянула руку, и он надел кольцо ей на палец. Ее глаза расширились. Верно. Сюрприз удался. Она растерялась.
— Элара, повторяйте за мной…
Он слышал, как она клялась любить его. Затем он протянул руку, и она надела ему на палец кольцо — белую ленту с черно-серебряной тесьмой по всей длине. Оно ему шло. Она тоже подумала о нем. По какой-то странной причине ему это понравилось.
— Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.
Хью шагнул к ней.
— Постарайся, чтобы это выглядело хорошо.
— Я сделаю все возможное, чтобы тебя не вырвало прямо мне в рот.
И как же? Ладно. Он обхватил рукой ее затылок, чувствуя, как шелковистые пряди ее волос скользят сквозь пальцы, наклонился вперед и поцеловал ее. Она слегка ахнула ему в рот, и он поцеловал ее так, как поцеловал бы женщину, которую пытался соблазнить, маня, обещая, заявляя на нее права. На вкус она была свежей и сладкой. Бывает же! Он ожидал ощутить яд и пепел.