Да, точно, та же речь.
— Вы можете основать поселение где угодно…
— Замок не продается, — сказала Элара, вложив лед в свои слова.
— Если ваши лидеры слишком близоруки, чтобы понять, вам надо использовать свою голову и думать самостоятельно.
Тревога переросла в полномасштабный ужас. Должно было случиться что-то плохое. Элара сделала шаг вниз по лестнице. Ей нужно было немедленно вывести его из замка.
Д'Амбрей въехал в ворота на своем огромном коне, казавшийся темным пятном в черной форме. Один из псов подбежал к нему и что-то тихо сказал.
Д'Амбрей направил Баки к ней и широко заразительно улыбнулся. Она почти улыбнулась в ответ, подняв руку, чтобы помахать.
Какого черта я делаю?
Элара отдернула руку. Как он это сделал? Как получилось, что этот злобный сукин сын может так улыбаться и выглядеть так, словно он — самая, что ни есть надежда в мире? Хью ухмыльнулся, и все вокруг захотели быть теми, кто сделает его счастливым.
Д'Амбрей набрал полные легкие воздуха и заревел.
— Дорогая, я дома!
Скольник обернулся, чтобы посмотреть. Жеребец несся на него, и сенатор невольно отступил на шаг. Д'Амбрей спешился, взбежал по ступенькам и притянул ее к себе, прижимая к твердой груди.
— Целуй.
Она убьет его. Он не выказывал никаких признаков того, что собирается ее отпускать, поэтому Элара коснулась его губ так быстро, как только могла.
Д'Амбрей смотрел на нее с обожанием.
— Скучала по мне?
— Считала мгновения с тех пор, как тебя не было. — От радости. Она с радостью считала их, надеясь, что они будут длиться вечно.
Д'Амбрей, наконец, отпустил ее и повернулся к Скольнику.
— Кто наш гость?
— Сенатор штата, Виктор Скольник, — сказала Элара.
Д'Амбрей улыбнулся Скольнику. Его лицо практически излучало добродушие… да, ладно. Он выглядел впечатленным.
— Сенатор штата? Хорошо. Как тебе такое? Наша значимость растет. Дорогая, ты не могла бы принести сенатору стакан чая или что-нибудь еще?
Что?
Глаза Скольника загорелись.
— Я приношу свои извинения за то, что злоупотребляю вашим гостеприимством.
— Не стоит об этом. — Д'Амбрей спустился по ступенькам. Элара последовала за ним, пытаясь скрыть ярость на лице.
— Сенатор штата, — сказал Хью, явно впечатленный. — Сколько вас, ребята, в Сенате, около сотни от всего штата?
Скольник заметно расслабился, напряжение покидало его с каждым словом.
— Тридцать восемь.
— Вау. Тридцать восемь. Скажите, вы когда-нибудь встречались с губернатором Уиллисом?
— На самом деле, да. — Скольник кивнул. — Мы ужинали вместе во время последней сессии.
— Ну, как тебе это, дорогая? — Д'Амбрей повернулся к ней.
— Потрясающе, — сказала она.
— Слушай, я слышал, у него замечательная жена, — заметил д'Амбрей.
Скольник ухмыльнулся ему и наклонился ближе.
— С моей стороны было бы неуместно комментировать, но да, она симпатичная женщина, если вы понимаете, что я имею в виду.
Хью рассмеялся, а Скольник улыбнулся.
Д'Амбрей притворялся идиотом и в процессе выставлял идиоткой ее саму. Элара с трудом сдерживалась, чтобы не заскрежетать зубами. Ее магия сворачивалась и разматывалась внутри нее ледяным беспокойным огнем.
Стоян отошел от них к противоположной стене замка.
— Итак, что привело вас в нашу глушь? — спросил д'Амбрей.
— Дело.
— Мужчина мне по сердцу. — Д'Амбрей положил руку Скольнику на плечо. — В этом мире есть только два важных разговора. Первый приносит вам деньги, а о втором мы не будем упоминать в смешанной компании.
Снова широкая лошадиная ухмылка. У нее возникло иррациональное желание ударить его.
— Итак, о каком деле мы говорим?
Скольник открыл рот.
— Если подумать, — д'Амбрей поднял руку. — Ненавижу быть грубым, но есть одно маленькое дело, о котором я должен позаботиться, прежде чем мы начнем, если вы не возражаете. Я хотел бы уделить вам все свое внимание.
— Конечно, конечно. — Скольник великодушно махнул рукой.
— Превосходно. — Д'Амбрей взглянул на Стояна. Железный пес поднял руку и сделал приглашающий жест.
Четыре Железных пса обошли крепость, таща за собой двух мужчин.
Скольник на мгновение замер. Выражение его лица снова стало приветливым, но она увидела это, и краткий привкус его тревоги был восхитителен.
Псы подтащили двух мужчин вперед. Тот, что слева, был повыше, с бритой головой и жестким взглядом, на его лице читалось раздражение. У того, что справа, жилистого и светловолосого, было пресыщенное выражение лица, словно это был всего лишь очередной день и его побеспокоили зазря.