— Они сражались. Роланд напал на Крепость. Это было самое жестокое нападение, известное человечеству.
— Только не говори мне, что он сформировал войска и повел их в форт.
— Он сделал именно это.
Придурок.
Это слово резануло его по нервам, как раскаленное лезвие. Он только что мысленно назвал Роланда придурком. Боль эхом отозвалась в нем, но мир продолжал вращаться.
— Объединенные силы Атланты разгромили его армию, — сказал Ламар. — Дэниелс и Леннарт пытались убить его. Он сбежал.
Его мозг перебирал слова, пытаясь понять их смысл.
— Он сбежал?
— Да. — Ламар улыбнулся. — Телепортировался.
Шанс. У Дэниелс был шанс выиграть титул.
Его голова раскалывалась от боли.
— Дэниелс беременна, — тихо сказала Ламар.
— От Леннарта? — Он уже знал ответ.
— Они женаты, и она не похожа на изменщицу.
— Худший страх Роланда, — подумал Хью вслух.
— Почему? — спросил Ламар.
— Магия Роланда похожа на науку. Она систематична, логична и у нее есть законы. Она поддерживает все краеугольные камни научного метода: наблюдение, измерение, экспериментирование, формирование и проверку теории. Он рассматривает ее как цивилизационную силу. Магия оборотней древняя и дикая. Она основана на инстинкте. Она предшествует систематическому подходу Роланда. Он высмеивает ее как примитивную, но боится ее, и его тянет к ней, потому что он ее не понимает. Он очарован ведьмами. Его дочь наполовину ведьма, и теперь она зачала ребенка-оборотня.
В глазах Ламара светилось понимание.
— Он боится, что его внук превзойдет его.
Хью кивнул.
— Он сделает все, чтобы заполучить этого ребенка. За исключением того, что он запоздал на поколение. Ему нужно беспокоиться не о ребенке, а о его матери.
— Что это значит для нас… — нахмурился Ламар.
— Моя жена объединила нас со Стаей. Стая объединилась с Дэниелс. Это переносит нас из личной развлекательной колонки Неза в сторону ослабления врага Роланда. У нас есть два варианта: мы можем разорвать все связи со Стаей или открыто объявить себя их союзниками.
Ламар потер затылок.
— Выбери своего врага.
— Предательство Стаи даст нам время. И сделает Элару почти неуправляемой. — Противостояние Роланду сейчас все усложняет. Завтра прибудут люди Стаи. Нез форсирует ситуацию. Именно так он и думает.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросила Ламар.
— Завтра твоя когорта заступает на вахту?
— Да.
— Мы собираемся повторить Форт-Смит.
Ламар моргнул.
— Хорошо. Сколько человек тебе нужно в замке?
— Дай мне двадцать пять.
— Будет. — Ламар ухмыльнулся. — У Бейла есть кладбищенские стражи. Это убьет его.
— Он выживет. Вот и все, — сказал Хью.
Ламар кивнул, подошел к двери и обернулся.
— Наставник?
— Да?
— Если он захочет, чтобы ты вернулся, что ты будешь делать?
Снова оказаться в свете магии. Все прощено. Все сомнения забыты. Греться в одобрении Роланда было все равно, что выйти на солнечный свет после бесконечной холодной ночи. Он жаждал этого, как наркотика.
— Я не знаю, — сказал он.
Ламар кивнул и вышел.
Глава 8
Утреннее солнце светило сквозь открытые арки прохода. У короткого моста между двумя башнями была крыша, но не было окон. Вместо этого в его стенах были вырезаны большие арки, открытые ветру и солнечному свету. Элара прогуливалась по нему. Ей нравилось здесь, над замком, вдали от работы и обязательств. И, глядя вниз сквозь арки, она испытывала легкий холодок тревоги, как и сейчас, стоя неподвижно и несколько мучительных секунд глядя на землю далеко внизу.
Такой долгий путь вниз.
Медленно, обдуманно Элара сделала шаг назад, в безопасное место к проходу. К ней пришло знакомое облегчение. Она улыбнулась. Ей это было необходимо после прошлой ночи. Шесть часов исследований и гаданий, и ей нечего было показать.
У нее было достаточно времени, чтобы изжарить свою ненависть ко всему, что связано с Хью д'Амбреем. Вчера в кузнице он был невыносим. Они узнали одну полезную вещь: Радион не мог воспроизвести рисунок чешуйчатой кольчуги, и он не знал никого, кто мог бы.
Рук появился из другой башни, двигаясь быстро.
— Да?
Он полез в карман и подкатил к ней стеклянный шарик. Теперь, когда магия работала, ему не нужна была бумага.
Шарик остановился у ее ног, и Хью вырвался из него, размахивая мечом.
Она отпрыгнула назад чисто инстинктивно, но недостаточно быстро. Меч прошел сквозь нее, не причинив вреда, и продолжил движение, потому что это было всего лишь воспоминание Рука. Хью извивался, как дикий тигр, и наносил удары снова и снова, быстрые, отточенные, вкладывая в замахи столько силы и скорости, что они разрубили бы любого пополам, кто встал бы у него на пути. Грубая сила, умеренная мастерством, завораживала. На нем не было формы или доспехов. На нем были футболка, темные брюки и ботинки. На самом деле он не сражался. Это была тренировка, но определенно не рутина. Какой-то внутренний демон оседлал Хью и довел его до контролируемого разрушительного безумия.