Наступила тишина.
— Он целитель, Саладин, — тихо сказала Элара.
— Ну, это все упрощает, — сказал Саладин.
— Чё там как у обезьяны? — спросил Бейл.
— Противопоставленный большой палец на ноге, — повторил Саладин. — Как у обезьяны.
— Они хорошие альпинисты, — сказал Дугас.
Феликс наклонился вперед, разглядывая ступни.
— И хорошие бегуны. Мозоли.
— Значит, они похожи на пещерных людей, — сказал Бейл.
Все посмотрели на него.
— Волосатые, сильные, тупые. Троглодиты. — Бейл огляделся. — Что? Мы должны их как-то называть.
Он был прав.
Джоанна что-то показала, чего он не понял. Хью повернулся к Эларе.
— Что она сказала?
Джоанна топнула ногой и медленно пошевелила пальцами.
— Мроги? — спросил он.
Элара поморщилась.
— Да.
— Что такое мроги? — спросил Стоян.
— Страшные магические монстры, живущие во тьме, — сказал Дугас. — Эти сказки, которые мы рассказываем детям, чтобы предостеречь их от опасной магии, которую они не понимают. У большинства детей есть инстинкт, когда дело доходит до магии. Они чувствуют, когда что-то не так. Те, кто не прислушивается к этому инстинкту, знают, что мроги ждут в темноте тех, кто пересечет черту.
— Подходит, — сказал Хью. — Да, подходит.
— А как насчет этих закованных в броню придурков? — спросил Бейл.
— Мастера мрогов? — предположил Дугас.
— Воины-мроги, — сказала Элара.
— Что бы ни сделали с этими… хм… мрогами, это было сделано в детстве, — сказал Саладин. — Нет никаких свидетельств нежити или атрофии, типичных для вампиров. Но аномалии в органах достаточно серьезны, чтобы нормальный человек не пережил трансформацию, если только это не был постепенный процесс, происходивший, когда исцеление тела все еще было на самом высоком уровне. Если только мы не имеем дело с каким-нибудь регенерирующим вирусом вроде Lyc-V.
Вирус Lycos был ответственен за существование оборотней и сопровождался забавными побочными эффектами. Он также оставил неопровержимые доказательства своего присутствия в организме человека.
— Есть ли какие-либо свидетельства прошлой регенерации? — спросила Элара. — Полосы новой ткани на костях? Новые зубы?
— Не в трех, которые мы открыли на данный момент. Я дам тебе знать, если мы это найдем.
— У вас есть протокол обращения с вампирами? — спросил Хью.
Саладин выглядел оскорбленным.
— Да.
— Придерживайтесь этого протокола с ними, пока не убедимся, что они не собираются регенерировать и воскресать.
— Мы не любители, — сказал Саладин.
— Если бы я думал, что это так, я бы поставил своих людей стоять здесь на страже.
Феликс подошел и уставился в морду мрогу.
— Да? — спросил Хью.
— Глаза больше, нос длинный, уши больше, — сказал Феликс.
— Все чувства обострены, — пробормотала Элара.
— Хищники, — сказала Саванна.
Приручают хищников, как собак. Приучают делать то, что им говорят хозяева.
— Что-нибудь еще? — спросил Хью.
Саладин покачал головой.
— Когда магия появится, возможно, мы сможем узнать больше.
— Давайте посмотрим человека, — сказала Элара.
Они перешли ко второму столу. Крупный мужчина лежал на стальной поверхности бабочкой, его внутренности были выставлены на всеобщее обозрение. Геометрические татуировки покрывали его кожу, но только с левой стороны. Рядом с ним стояла индианка лет под тридцать, подняв руки в перчатках. Хью вспомнил, что он встречал ее раньше. Ее звали Притика Манохари, и она руководила педиатрической клиникой в поселке.
— Он человек, — сказала она. — Его сердце примерно на 25 % больше среднего. Легкие тоже больше. Ничего выходящего за рамки человеческой нормы, но с такими сердцами они могут перекачивать гораздо большие объемы крови, и их максимальное потребление кислорода легкими намного больше. Остальные — то же самое.
— Значит, они сильнее? — спросил Бейл.
— У них большая выносливость, — ответила ему Притика. — Отчасти это генетическое, отчасти — тренировочное. Посмотрите сюда. — Она взяла правую руку мужчины и подняла ее. — Мозоли от использования меча. Шрамы здесь и здесь. Она провела по тонким линиям старых шрамов. — Все нанесено холодным оружием. Кроме этого, похоже на ожог кислотой. Шрамы разного возраста.
— Ветеран, — сказал Хью.
Она кивнула.
— Та же история с двумя другими. Эти люди сражались годами. Но есть кое-что, чего я не вижу.