Статья в «Дейли мейл» отражала противоположную точку зрения. В ней, как и в других популярных изданиях, придавалось огромное значение возвращению Экскалибура на британскую землю, хотя все газеты, и в первую очередь «Дейли мейл», писали об Артуре как о короле англосаксов и дружно настаивали на том, что его меч, один из символов британской нации, должен находиться в Вестминстерском аббатстве. О валлийцах даже не упоминалось. Вся эта история показалась мне нелепостью. С другой стороны, что значил бы для народа Израиля Ковчег Завета, если бы он все еще существовал? Деревянный ящик с двумя каменными скрижалями, который левиты унесли с собой после взятия Иерихона? Потом он попал к филистимлянам, которые выставили Ковчег на алтаре своего храма в Азоте. В конце концов Ковчег поместили в святая святых храма Соломона. Владеть такой реликвией – честь для религиозного народа, отстаивающего свои права. Может, и вправду Каледвелч имеет огромное значение?
Валлийское название «Каледвелч» всплыло в пригороде Ньюпорта. Эдвард Гоулайтли, англичанин, управляющий верфью, выходя из машины на Сент-Вулос-авеню, был захвачен в качестве заложника четырьмя неизвестными в масках, говорившими с валлийским акцентом. Сначала он решил, что это розыгрыш. Он недавно вернулся из отпуска в Италии, где захват заложников с незапамятных времен считался делом обычным, но кто бы мог подумать, что такое возможно в тихом Южном Уэльсе. Заложнику завязали глаза и увезли в машине, стоявшей около его собственного дома. Ехали долго, неизвестно куда. Когда повязку сняли, он увидел, что сидит у разбитого окна в грязной кухне, освещенной единственной лампочкой без абажура, в окружении "похитителей.
– Мы вынуждены были на это пойти, – сказал один из них, не снимая маски, – вы не должны видеть наших лиц, чтоб не распространяться о приметах, когда мы вас отпустим.
– Когда вы меня отпустите?
– Надеемся, что скоро. Все зависит от того, как быстро раскошелится ваша супруга. Эти деньги пойдут на справедливое дело. Наш девиз «Уэльс – для валлийцев».
– Сколько?
– Наши руководители требуют десять тысяч. Это немного, но, как говорится, с миру по нитке…
– Она не станет платить, – просипел пятидесятилетний мистер Гоулайтли, страдавший астмой. – Но даже если и согласится заплатить, какие вы можете дать гарантии? Я слышал, что такого рода вещи происходят, но не здесь.
– Здесь мы только начинаем. Она заплатит, будьте уверены. Хотите чашку чаю? Простите, ужина предложить не можем. Вы ведь в это время ужинаете, верно? Придется ограничиться сухариками.
– Должен вас предупредить, – сказал мистер Гоулайтли, – что я диабетик.
– Значит, сахару вам в чай не класть?
– Это значит, что мне необходимы инъекции инсулина, если вам известно, что это такое.
– Знаем, слыхали, верно, Джек?
– У младшего Робертса то же самое. Ему тоже уколы нужны. Сбегаешь в аптеку, приятель?
– У вас нет рецепта, – сказал мистер Гоулайтли.
– Да, жаль. И доктора поблизости нет. Придется обойтись без уколов.
– В таком случае получите труп вместо денег, – сказал мистер Гоулайтли.
– Вот это нам ни к чему. Почему мы должны вам верить? Может, это хитрый ход.
– Не хотите – не верьте. Скоро сами убедитесь.
– Да, неудачный мы сделали выбор. Что скажешь, Джек?
– Завяжите этому придурку глаза и отвезите его туда, где мы его взяли. Первый блин комом. Не всегда же везет.
Валлийцы пока еще не очень понаторели в деле террора, но начинали делать успехи на этом поприще. Доктор Льюис, единственный дневной посетитель трактира, пересказывал Реджу статью в «Вестерн мейл» об ограблении ломбарда в Тредегаре. Хозяин-еврей хотел ударить одного из грабителей чучелом аллигатора, но, замахнувшись, упал замертво – от инфаркта.
– Вы неважно выглядите. Надо вам прописать что-нибудь тонизирующее, – сказал доктор.
– Да нет, я себя нормально чувствую, – ответил Редж.