Да, именно арбалетов, так как перейти на казнозарядные ружья, которые прекрасно зарекомендовали себя в ночном бою под Перекопом, не получалось. Для них требовалось строить отдельную фабрику плюс ещё одну – для патронов. А это не меньше пяти лет (отработка технологии, изготовление станков и прочее) и полутора тысяч условно адекватных рабочих, то есть дело было далекой, но реальной перспективой. В то время как для тех же арбалетов уже давно освоили производство болтов путём отливки железа в разогретые и вибрирующие формы. Сразу большими партиями. В итоге каждый месяц фабрика отгружала порядка 120 тысяч болтов, что позволяло вести весьма активные учебные стрельбы, правда, не так интенсивно, как хотелось бы, ещё и в арсенале накапливать потихоньку. И это на трёх потоках. Если увеличить их вдвое, что хотя и тяжело, но за пару лет реально, да поработать над оптимизацией процесса, то можно будет увеличить количество болтов до 280–300 тысяч. Но эти вопросы нужно было решать непосредственно на фабрике. Поэтому утром 25 марта Эрик в сопровождении взвода преторианцев отправился в Феорум.
Всю дорогу Эрик переживал, погрузившись в раздумья. Итак, какой стратегический расклад имелся?
С восточными славянами особых проблем не было, они всё больше и больше привязывались к его царству, которое уже сейчас выступало как некий арбитр в спорах и центр финансовой активности.
Монголы проявили себя хуже, значительно хуже, чем Эрик ожидал. Видимо, сказки и побасёнки историков, увлечённо корпящих над бумажным фундаментом очередного «Рима», исказили реальность до крайности. Да и как можно ожидать чего-то серьёзного от кочевников, которые совсем недавно «слезли с пальмы»? Они особых проблем создать не должны. А гуляй-город и пушки с картечью позволят легко решить те незначительные затруднения, которые они смогут родить в любых количествах.
Впрочем, нужно было что-то делать с половцами, которые активно поучаствовали в этой авантюре. Немного подумав, Эрик решил приглашать представителей тех орд, что проживали в степях между Доном и Днепром, и предлагать им «крутить педали» по доброй воле. Предупредив, что через пару лет будет большая прогулка, в ходе которой все кочевья, найденные на просторах указанной степи, вырежут поголовно.
Европа бурлила и ходила ходуном. Замок Ленцбург уже трижды осаждали, но безуспешно. Причём один раз уже с применением пушек. Научно-технический прогресс вызвал очень сильные завихрения в социальной и политической жизни, которая стала стремительно менять военно-политические акценты и стратегические расклады. Естественно, европейское общество, вступая в острейшие многополярные противоречия, было вынуждено решать их «железом и кровью». Что в общем-то вполне традиционно для мировой практики.
Особенно радовало Окситанское царство, успевшее отбить три похода французского короля и прислать в 1223 году к Эрику посольство для подписания договора на постройку пяти нависов, так как им сильно досаждали с моря. В уплату за корабли предлагался Агд – мелкий городок с богатой историей, уходящей корнями в Античность. Впрочем, реальная ценность этого объекта заключалась только в том, что он стоял на реке Эро на три километра выше по течению от её устья, приуроченного к Лионскому заливу. Сам по себе он был пустышкой, но вот место оказалось интересным и перспективным для создания опорной морской базы. Поторговавшись, Эрик смог получить к нему некоторую территорию общей площадью около 40 квадратных километров. Её оформили как отдельную марку. Само собой, никаких вассальных отношений заключать не предлагали.
Оставались арабы и исламский мир. А там брожение шло куда энергичней, нежели в Европе. Эффект получился как от дрожжей, брошенных в выгребную яму, – вся округа резко оказалась в «шоколаде».
Всё началось с того, что в 1219 году, пользуясь слабостью недавно взошедшего на престол султана аль-Камиля, торговый союз Антиохии, Триполи, Алеппо, Эдессы и ордена тамплиеров преобразовался в независимую конфедерацию Сирию, разумеется, не без подсказок Эрика. То есть от державы Айюбидов откололся довольно лакомый кусок. Начались разборки. Дважды к Триполи подходили войска султана, и дважды их отбивала армия конфедератов, ядром которой выступали тамплиеры в латных доспехах. Во время второго похода, весной 1220 года, был ранен сам султан.
Эти поражения очень серьёзно аукнулись на стабильности внутри Египетского султаната, вызвав серию восстаний. Больше всего бунтовали земли по африканскому побережью Средиземноморья. Часть из них удалось вернуть под контроль султаната, но земли современного Туниса смогли разбить армию аль-Камиля.