— Ну что ж, дядюшка Кало, пожалуй, пора мне. И так я подзадержался, а ведь мне еще до Белых земель добираться. Там меня ждут.
Цайт поставил пустую кружку на разноцветный жестяной поднос.
— Мальчик мой, ты можешь остаться переночевать в моем доме. Пароход в сторону границы все равно уйдет только утром.
— Нет, мой добрый дядюшка, я тебе все же не настолько доверяю, — Цайт весело сощурился.
— Как?! — возопил Койфман, — Мне казалось, мы пришли к доброму согласию, ты, в конце концов, разделил со мной соль!
— Вот соли в этих вкусных штучках я как-то и не заметил. К счастью и сонного зелья — тоже, иначе это несколько подорвало бы зарождающееся доверие.
— Как ты мог такое подумать!
— Если бы я такое не думал — то просто не дожил бы до встречи с вами. Посему — позвольте откланяться.
С этим словами юноша легко встал с кресла и шагнул к выходу из кабинета. Миг — и дверь за ним закрылась.
Господин Койфман подскочил к двери, раскрыл ее… В коридоре никого не было. Мальчик как будто в воздухе растворился.
— Если завтра мои люди попытаются перехватить тебя на пароходе, это подорвет наше доверие? — спросил старик-фаран в пространство.
— Нисколько, — произнес откуда-то веселый молодой голос, — Это будет интересно.
Интересно, интересно… Интересно, где он планирует взять деньги, в конце концов, пароходы бесплатно не возят. Койфман повернулся, закрывая дверь в свой кабинет — и на глаза ему попался его собственный сейф.
Нет. Не может быть. Там кодовый замок.
С другой стороны — мальчику было скучно…
Господин Койфман подошел к стальному сейфу, предвкушающе улыбаясь. Если и вправду… то он еще больше начнет уважать этого мальчика.
Рычажки со щелканьем задвигались в пазах.
Семь. Семнадцать. Пятнадцать.
Седьмая книга священной Картис — а фараны тоже верили в нее, отличаясь только формой обрядов — Семнадцатая глава. Пятнадцатый стих.
Стих, любимый именно фаранами. Несмотря на то, что ни один народ в Картис не назван по имени, фараны считали, что пятнадцатый стих семнадцатой главы — именно о них.
«И будут те, кого многие назовут обманщиками, я же назову самыми правдивыми. И будут те, кого назовут преступниками, я же скажу, что нет на свете людей честнее их».
Тяжелая дверь сейфа бесшумно распахнулась.
Деньги на месте.
Бумаги нетронуты. Даже бутылка перцовой настойки… погоди-ка…
Как раз на пачках купюр лежали две записки. Койфман развернул верхнюю…
«Пятнадцатый стих семнадцатой главы?! Серьезно?! Дядюшка, немедленно смени шифр!» — было написано на ней прыгучим мальчишеским почерком.
Вторая бумажка была распиской в том, что позаимствованные деньги будут возвращены, как только представится таковая возможность.
Мальчишка…
Койфман закрыл сейф и весело рассмеялся.
Глава 75
3
— Ой, извините…
Чернявая девушка налетела на Ермолая, пискнула что-то в свое оправдание и рванула к пристани, отчаянно размахивая руками — сходни от парохода уже собирались убирать.
Ермолай мельком глянул ей вслед и снова обшарил взглядом окрестность. Нет, мальчишка так и не появился…
Странные они все-таки, эти фараны. Хочешь, чтобы твой племянник — или кто он там тебе — помогал, ну так скажи ему об этом, будет кобениться — высеки по-родственному, он и присмиреет. Ну или если у того совсем никакого уважения к старшим не осталось, тогда уж и тебе нет никакого резона с ним нянчиться. Ноги в огонь — и вся недолга. Нет же, эти фараны все в какие-то игры играют, как дети малые с куклятами. То отпусти мальчишку, то поймай мальчишку, то привези сюда, то отпусти отсюда… Вот и сейчас: мальчишка сбежал, а ты его лови, но так, чтобы не дай бог не повредить ему.
Ермолай мысленно гордился собой. Он, как-никак, хоть и из деревенских, но уже давно в городе живет, с самого детства, так что на этих увальней, которые дальше собственной бороды ничего не видят, считал себя непохожим. Отчего господин Койфман и дает ему сложные задания, вроде выследить и доставить. А эти бородачи? Да даже привезти мальчишку, которого уже поймали, связали, вам в руки отдали — и то неспособны оказались. А уж слежка — это для них и вовсе эстская грамота. Да они не смогли бы узнать этого мальчику, даже если бы столкнулись с ним лоб в лоб!
Сходни оттащили и пароход, прогудев, начал медленно отваливать от пристани, шлепая плицами колес, из высокой трубы валил столб дыма. У борта собралась толпа уезжающих, машущих второй толпе, провожающих, руками, платками, шляпами и вообще всем, что поддается размахиванию и чем можно махать в приличном обществе.