Но Кристофер упрямо шел вперед; да, именно его упрямство подталкивало на поиски волка…
… Он вернулся в городок только на третьи сутки, волоча за собой труп убитого волка. На вопросы, где он все это время был и чем питался, подросток не отвечал, но глаза его то и дело косились на добычу.
Кристофер стоически перенес и наказание – тридцать ударов линейкой по голым пяткам, и недовольство дядюшки Джона, и многое другое.
Главное – цель была достигнута: он убил волка, он вернулся в городок с ним.
А через несколько недель он претворил в жизнь и другую свою мечту – поймал именно такую форель, какую хотел.
Правда, для этого Крису пришлось двое суток померзнуть на берегу ручья, где он едва не утонул, оступившись с крутого берега, после чего подросток неделю провел в постели с высокой температурой.
Но то, что было после, его уже не интересовало, это не было самым важным – потому что самым важным было другое: достигнутая цель.
Да, когда аббат О'Коннер говорил о своем племяннике, что жизнь этого человека, не складывается из бесконечной цепочки «если бы», он, безусловно, был прав, как никогда…
Вскоре Крис вновь переехал в Белфаст – для того, чтобы учиться, необходимы были деньги, а средств, достаточных для учебы в престижном Итоне (а ни на что меньшее Кристофер не был согласен), у него не было.
Сперва Крис подрабатывал докером в порту, затем – садовником, водителем грузовика на судоверфи, столяром, продавцом мелкой розницы (не забывая при этом заниматься самообразованием), пока не скопил сумму, достаточную для учебы.
Годы, проведенные в Итоне, были наверное лучшим временем в его жизни – во всяком случае, сам Кристофер считал именно так.
В отличие от многих других студентов, смотрящих на занятия как на печальную необходимость, Крис с самого начала рьяно принялся за учебу – за все четыре года он не пропустил ни одной лекции, хотя и в Итоне ему приходилось подрабатывать – он был и мойщиком посуды в закусочной, и официантом в греческом ресторанчике, и разносчиком, и гладильщиком, и репетитором, и даже таксистом.
Правда, сыновья пэров и лордов, которые кичились приставкой «сэр» к своему имени, как правило презрительно глядели на юношу, который в свободное время вместо того, чтобы идти на вечеринку или отправляться в не далекий от Итона Лондон, шел мыть посуду в свою забегаловку.
Впрочем, сам Кристофер мало от этого страдал: в Итоне ему было с кем общаться – правда, в первое время он сторонился однокашников, предпочитая студенческим развлечениям работу, но зато после, уже на последнем курсе, нашел-таки человека, который впоследствии стал одним из его ближайших друзей.
Среди студентов этого старинного колледжа обращал на себя внимание один человек – благородной внешности, с седеющими аккуратно зачесанными волосами, одетый по последней моде, сильный акцент которого выдавал в нем уроженца Ирландии. Странным было прежде всего то, что этот человек решил поступить в колледж в тридцать пять лет – в возрасте, весьма далеком от студенческого.
Звали этого странного человека Уистен О'Рурк, и занимался он на естественном факультете.
Еще более поразило Криса то, что Уистен уже имел одно высшее образование, и притом – неплохое: он закончил медицинский факультет Кембриджа, и, более того, несколько лет проработал врачом в одном из отдаленных графств.
Не стоит и говорить, что Крис довольно быстро подружился с Уистеном (правда, это случилось на последнем курсе; до этого времени Кристофер был настолько занят, что просто не обращал внимания на окружающих), тем более, что ирландцы имеют обыкновение быстро сходиться с земляками, находясь на чужбине.
Возраст нового друга (а Уистен был значительно старше его) для Кристофера не был помехой – О'Рурк держался более чем демократично, всячески подчеркивая, что Крис и он общаются как равный с равным.
Мало того, уже через несколько дней после знакомства, поближе сойдясь с Кристофером О'Коннером, О'Рурк очень зауважал его; разумеется, Криса было за что уважать.
Спустя несколько недель они были уже закадычными друзьями – более того, Кристофер, не имея постоянного жилья, был рад принять предложение своего старшего товарища переселиться к нему – Уистен снимал небольшую трехкомнатную квартиру как раз в районе колледжа, и, по собственному признанию, смертельно скучал в ней один.
Сперва беседы новоиспеченных друзей протекали в совершенно естественном русле – о последних новостях, о гольф-клубе, о результатах недавних футбольных матчей, о преимуществах одних марок автомобилей над другими…
Однако вскоре Кристофер стал замечать, что разговоры все чаще и чаще заводятся об Ирландии, точнее – об Ольстере, и о тамошних проблемах.
Да, О'Коннер был ирландцем, и притом – ирландцем до мозга костей, и потому он не стал увиливать от этих бесед, тем более, что давно уже проявлял к проблеме Ольстера стойкий интерес…
Так было и в тот памятный вечер 198… года, когда Крис, едва убежав с проливного дождя, переоделся и сел у камина с номером воскресной газеты.
Уистен сидел напротив, то и дело бросая пристальные взгляды на собеседника.
Наконец, отложив свою газету (О'Рурк был библиоманом, и потому чтение любой газеты начинал с обзора последних книжных новинок), он произнес:
– Господи! И чем это я занимаюсь каждый вечер? Ведь даже обзоры новинок те же самые, что и на прошлой неделе… Книги новые – обзоры старые… Ты свою газету дочитал?
Крис вяло поморщился.
– Еще нет. А что-нибудь кроме книжных новинок там еще есть?
– Конечно.
– И что же?
– Я осилил целых три колонки об ирландском терроризме, но так ничего и не понял…
О'Коннер, удивленно посмотрев на собеседника, заметил, поджав губы:
– Вот как? Они что, сговорились?
– Кто – они?
Недовольно поморщившись, он пояснил:
– Ну, газетчики…
– Ты что – читаешь о том же? Сложив газету, Кристофер протянул ее Уистену и, очертив ногтем название статьи, произнес:
– Посмотри…
В статье писалось о кровожадных подонках из ИРА, которые сознательно дестабилизируют обстановку в Великобритании, не желая, чтобы на островах воцарились спокойствие и порядок.
Пробежав глазами несколько строк, Уистен отдал газету обратно.
– Как ни странно, но у меня то же самое… Только в несколько иных выражениях. Можно подумать, что теперь в стране нет большей проблемы, чем Ольстер…
– И ирландцы.
О'Рурк кивнул.
– Вот-вот.
– Даже на последней странице, в разделе юмора, сплошь анекдоты из жизни ирландцев… Будто бы мы тупее всех на свете… Даже о шотландцах не пишут так много, как о нас…
Это было правдой: ирландцы давно уже стали в Великобритании предметом острот, и притом – не всегда удачных, и не только: в том же Белфасте, в любой сувенирной лавке можно было купить бокал для эля, ручка которого была прикреплена не снаружи, а изнутри.
– Думаю, они долго еще не оставят нас в покое… Я имею в виду англичан.
Крис передернул плечами.
– Это неудивительно.
– Почему?
– Ты что – не в курсе?
Конечно же Уистен был в курсе, и наверное осведомленность его простиралась куда дальше статей в воскресных номерах газет.
Кристофер имел в виду недавнюю неудачную попытку захвата группы заложников в «Конкорде», выполнявшем рейс Глазго-Париж – ходили слухи, что на этот захват пошли люди из ультралевой террористической группировки, отколовшейся от ИРА.
– А, ты о том террористическом акте?
– Ну да.
После непродолжительной паузы Уистен, искоса посмотрев на Криса, произнес:
– Да, та история наделала немало шума.
– Еще бы!
– И теперь англичане пуще всего боятся нас…
После этих слов в комнате надолго воцарилась неожиданная пауза.
Уистен сказал «нас» – наверное, имея в виду исключительно ирландцев?