— Крум!
— Да, Саша.
— Ты готов к приключениям?
— Готов.
— Только, чур, в случае успеха две трети славы мне, а тебе — треть. Согласен?
Крум усмехнулся:
— А как мы поделим позор?
— Какой позор?
— В случае неуспеха.
— Не беспокойся! Будешь меня слушаться во всем — тогда неуспеха не будет.
И я подробно рассказал ему о своих переживаниях за последние двадцать с небольшим часов. Крум очень внимательно выслушал меня. Вначале он стоял выпрямившись, как солдат, потом прислонился к фонарному столбу, наконец, устало опустился на корточки, но ни разу не перебил меня.
— Можно мне слово? — спросил он деловито, после того как узнал обо всем.
Я кивнул.
— А можно мне критиковать тебя за допущенные ошибки?
И на это я был согласен. Я не из тех детективов, которым безразлично мнение обыкновенных людей. Иногда их мнение тоже бывает уместным и полезным, не правда ли?
Крум обрадованно начал:
— Эта история с двумя преступниками поистине увлекательна, но тебе надо было поймать Джерри Блейка еще у Калинки.
— Не было возможности.
— А с помощью ее дяди? Он же был в соседней комнате?
— Был, но все равно, что не был. Ты же сам видел, как он поглощен своим кавханом Бегулом. Да разве он годится в помощники, такой несерьезный? К тому же тогда я еще не знал, что у грабителя нет оружия. Сам посуди, какой смысл в том, чтобы Калинка в один и тот же день оплакивала и соученика и дядю?
Крум попытался меня успокоить:
— Не волнуйся! Вряд ли она стала бы ронять слезы из-за тебя.
Потом он указал на мои просчеты, допущенные утром в квартире № 13: вынужденное пребывание на кухне, невнимательный осмотр профессора, чья борода была, по всей вероятности, искусственной, а также непростительное незнание того, что 100 граммов сахару содержат не 90, а 409 калорий. Будь он на моем месте, сразу разоблачил бы сподвижника гангстера. Он не дал бы противнику возможности уточнить истинное количество калорий и таким образом исправить свою ошибку при встрече со мною на улице.
Крум был прав. Я решил, что мне теперь нужно быть более внимательным в обращении с людьми, замаскированными под бородатых. Мир — не карнавал, а отращивание волос на лице не настолько гигиенично, чтобы принимать их без подозрения.
— И все-таки поговорим о доказательствах! — махнул я рукой.
— Хорошо, Саша.
— Враг номер один — это грабитель!
— Так точно!
— Предлагаю следить только за ним!
— Да!
— Нечего терять время на разных посторонних людей.
Крум еще раз сказал «да» и добавил, что Джерри Блейк может быть раскрыт только по нескольким признакам.
— Каким точно?
Я лишь хотел проверить, насколько внимательно он слушал.
— Во-первых, маска! — ответил мой друг. — Немного найдется гангстеров, которые работают в масках. Особенно — в желтых.
— А если Джерри снимет свою маску?
— Тогда узнаем его по картавой речи.
— А если он молчит? Или подбирает слова без «р»?
Крум попал в затруднительное положение. Начал пыхтеть. Он был похож на ученика, ответившего на два вопроса, но ничего не знающего по третьему.
— Не знаю, — сказал он. — Если преступник не в маске и молчит, он может запросто улизнуть от нас. Будем сидеть с ним за одним столиком, пить лимонад, не подозревая, что наш сосед — сам Джерри Блейк!
— А если заглянуть под стол?
Это была очень тонкая подсказка, но, к своей чести, Крум понял ее.
— Буква «Т»! — воскликнул он, и лицо его засняло. — Как же я забыл? Только у Джерри Блейка царапина на ботинке имеет такую захватывающую форму!
Я поздравил его. Даже предсказал ему блестящее будущее в криминалистике.
— Если ты будешь добросовестным, — сказал я, — то когда-нибудь сможешь достигнуть моего уровня. Тогда бросим школу и пойдем ловить жуликов на всем земном шаре! Знаменитый Шерлок Холмс будет выглядеть по сравнению с нами как небольшой круглый нолик!
Крум обрадовался, выпятил грудь и спросил:
— Еще какой-нибудь верный след у нас в руках имеется?
— Имеется. Пишущая машинка…
— ?!
— …буква «ц» которой выбивается немного выше других.
Он завершил мою мысль:
— И на которой бандиты печатают письма за подписью «доброжелатель»?