— Не тревожься! Слава будет вся тебе, спокойствие — мне, а старшину только повысят в звании.
Я задумался. Это взбодрило моего друга.
— Пойдем к нему. Поговорим с глазу на глаз. Никто ни о чем не узнает. Иначе нам придется чистить и чистить пыльные ботинки…
Я согласился. Договорились, что встретимся в три часа.
— До встречи, Саша!
— До встречи, Крум!
— Не отчаивайся.
Я вернулся домой сердитым.
— Почему так поздно? — спросила мама. — Тебя наказали?
— Нет, — успокоил ее я.
— Или у вас уроков было больше обычного? — подсказал мне папа, чтобы избежать ссоры.
— Точно! Шесть уроков, — соврал я по его желанию.
— Ладно, верю. Но тебе придется обедать одному.
— Вы не голодны?
— Уже нет. Поели. Очень хотелось, чтобы ты был с нами, но…
Из дальнейших слов я понял, что какой-то папин товарищ по работе должен отвезти их на мотоцикле в деревню.
Пока я ел, мама давала мне наставления:
— Ужинать будешь у бабушки! Во всем ее слушайся! Если пошлет за продуктами, иди сразу! Если она велит дедушке Санди принести дрова из подвала, не дожидайся, пока дедушка встанет, а сам возьми и принеси. Мы не надолго: завтра к обеду будем дома.
Потом она налила мне компот и обратилась к папе:
— Уже, наверное, полтретьего?
— Нет, еще только два часа двадцать восемь минут.
— Ты полагаешь, что твой товарищ приедет вовремя?
— Не сомневаюсь.
— И мне не сомневаться?
— Конечно. Пешо точен, как швейцарские часы. Поверь мне…
Глава XI. Товарищ старшина, где ты?
«Дан! Дан! Дан!» — сказали большие башенные городские часы.
Мама раскрыла роман «Граф Монте-Кристо», села на кушетку рядом с папой и спросила:
— Как ты думаешь, успею прочитать эту книгу до прибытия твоего «точного» товарища?
Пока папа обдумывал ответ, снизу раздался сигнал мотоцикла.
— Ура! — прокричал я, потому что не люблю напряженной обстановки в доме.
Папа схватил сумку, мама проверила, правильно ли ее отражает зеркало, мы поцеловались, и они спустились вниз. Я тоже. Хотелось вблизи посмотреть, как три человека поместятся на одном мотоцикле. Им сделать это не составило труда — мотоцикл был с коляской. Мама уселась в коляску, а папа — на заднее сиденье. Как только мотоцикл тронулся с места, я понял, что папа не часто пользовался таким видом транспорта. Его руки сильно обхватили водителя за талию, а ноги соскочили с подножек и взлетели в воздух. Не будет удивительным, если папа, когда водитель повысит скорость, начнет развеваться сзади, как знамя.
Когда они свернули на бульвар, с противоположной стороны появился Крум.
— Ты готов? — спросил он.
Я ответил, что готов. Надо было найти старшину Коцева, до того как он успеет выйти из дому на службу или на прогулку.
Улица Бузулуджа находилась на другом конце города. Она начиналась у входа на стадион и заворачивала вправо, к полю.
Прошли стадион. Четные номера были расположены по правой стороне улицы. По мере увеличения номеров дома становились все меньше. Преобладали одноэтажные, с большими дворами, превращенными в сады и огороды. Старые деревянные заборы покосились.
— Здесь будет новый микрорайон, — сказал я Круму, заметив его недоумение. — Однажды у нас в гостях был дядя Ставри Недялков, папин знакомый архитектор из проектного бюро…
Мой друг продолжал недоумевать.
— Крум! — возмутился я. — Будь внимательней.
Тот ответил:
— Кажется, я даже слишком внимателен! Смотри: там, где зеленая телега, стоят ворота с номером 92.
— Ну и?
— Ну, а дальше вообще нет никаких ворот.
Увлекшись объяснениями, я не заметил этой ужасающей подробности. Да! Улица кончалась, а нам еще нужно было столько домов до нашего 112-го!
Мы побежали к телеге.
— Жалко! — сказал Крум и пригладил волосы, торчащие на его голове.
Перед нами простиралось голое поле с редкими засохшими сорняками, среди которых разгуливал только один осел. У него, видимо, был полдник.
— И-а-а! — приветствовал он нас.
Говорить с ослом было не о чем: мы все-таки детективы, а не пастухи. Но с людьми поговорить следовало.
— Э-ге-гей! — крикнул Крум.
В дверях крайнего дома показалась девочка. Наверное, мы ей были очень интересны, потому что она вперила в нас любопытный взгляд. Я спросил у нее:
— Улица дальше не продолжается?
— Не-е, — проговорила она.
Над низким соседним забором появилась тетка в белой косынке.
— Ко-ко-ко… — начала она, как курица.
А потом продолжила: