— …ко-кого ищете?
— Старшину милиции Йордана Коцева! — быстро ответил Крум.
Продолжая заикаться, тетка с трудом рассказала нам, что знает нескольких милиционеров, но ни один из них не носит фамилию Коцев и не живет на этой улице. Она хотела объяснить нам еще что-то, но мы не дослушали до конца — требовалось найти более знающих людей.
— В участок! — скомандовал я.
Детектив номер два последовал за мною с тем же трепетным чувством, какое бушевало и в моей груди. Это чувство помогло нам преодолеть обратный путь намного быстрее.
В здании милиции мы застали двух человек: сержанта у входа и капитана, сидящего к нам спиной. Я подождал, пока успокоилось дыхание, приблизился и скромно опросил:
— Старшина Йордан Коцев здесь?
— Кто-кто? — ответил мне старшина тоже вопросом.
Я повторил имя и фамилию старшины. Вышло, что сержант о таком милиционере не слыхал. Крум решил ему помочь, описал внешность нашего знакомого, подчеркнул несоответствие между густыми бровями и тонкими усиками, сосредоточил внимание на его животе, но результата не было. В довершение всего сержант начал смотреть на нас как на людей, отвлекающих его.
— Ваши фамилии? — строго спросил он.
Капитан, писавший до сих пор что-то в своем блокноте, быстро обернулся:
— Оставь их. Случай мне известен.
А когда мы пошли, он, полагая, что мы уже не слышим его, пробормотал:
— Надо принять меры.
Крум был очень зол.
— В результате — только бессмысленная трата энергии, — ворчал он. — Представь себе, что старшина какой-нибудь наш разведчик, который оделся как обыкновенный милиционер, чтобы ввести в заблуждение любопытных. И представь себе, что его прислали из Софии, а мы, вместо того чтобы помогать, мешаем ему.
— Представь себе, что я начинаю догадываться о другом, — сказал я и подвел Крума к нашему почтовому ящику.
— Что ты на него так уставился? — спросил Крум.
— Открой — увидишь. В нем лежит зеленоватый конверт с надписью: «Александру Александрову-младшему»!
Крум посмотрел на меня уважительно — там в самом деле был такой конверт.
Я завел друга в подъезд. Здесь было не так светло, как на улице, но мне хотелось прочитать письмо без свидетелей. Нервно вскрыл конверт. На знакомой желтой карточке на этот раз было написано:
«Саша, милиционер КоЦев — фикЦия! Занимайся своими уроками.
С почтением — твой доброжелатель».
— Ты все понял? — спросил я прерывисто, потому что горло у меня пересохло.
— Все… Кроме слова «фикция».
— Фикция — это то, что не существует, чего на самом деле нет.
— Как это нет, когда мы вчера целых пятнадцать минут разговаривали с этим человеком! Или скажешь, это был дух?
— Не скажу…
— Тогда что же?
— Сначала ущипни меня.
— Зачем?
— А тебе известно, что я из тех, кому приключения снятся?
— Известно.
— Если это сон, то пусть он продолжается, чтобы завтра я рассказал тебе все до конца.
— А если не сон?
— Тогда необходимы срочные и самые серьезные меры, а иначе…
Крум добросовестно ущипнул меня.
— Ой! — взревел я.
— О-ой! — повторило эхо на лестнице.
Мой друг стал извиняться в самых нежных и сочувственных выражениях. Он, видите ли, тоже думал, что ему все это снится, и потому перестарался. Если я буду настаивать, он разрешит мне тоже ущипнуть его.
— Глупости! — сказал я с достоинством. — Я не только не сержусь на тебя, а напротив, я даже очень доволен. Опыт подтвердил, что приключение — настоящее!
— Что же нам теперь делать?
— Придумаем…
— Трудно, Саша. Врагов, оказывается, целая банда!
— Давай всех возьмем на учет — это прежде всего!
— Не считая твоего «доброжелателя», их уже трое: сам Джерри Блейк, поддельный профессор Стремский и эта злосчастная фикция — старшина Йордан Коцев. Каково?
— Не слишком весело. Подручные Джерри Блейка отвлекают мое внимание, а сам главарь шайки спокойно разгуливает по городу и при каждом удобном случае — гоп в окно!
— Умный противник…
— Опытный ворюга!
— Матерый, хитрый!
— Но мы его перехитрим.
— Вдвоем, Саша?
— Плюс Жора Бемоль и Стефан Второгодник. Они, конечно, пока не подготовлены, но мы их обучим. Ребята надежные. Собери-ка их, а я пойду наверх обдумывать план.
— Будешь готов через полчаса?
— Должен.
— Прийти к вам?
— Наш дом под их наблюдением. Лучше к вам. Комар носа не подточит.
— Саша! Ты — гений!
— Это остается только доказать, — скромно заключил я.