«Большая бумага» для жителей тропических стран – в мирное время, если не предвидится очередная революция или какая-нибудь иная весёлая заварушка – является непререкаемым авторитетом.
Медленно и уныло расходились несостоявшиеся защитники дикой природы, попутно вставляя не пригодившиеся булыжники в пустые гнёзда мостовой. Одни – по домам, а другие – в ближайшую pulperia, дабы стаканчиком-другим поправить испорченное настроение…
И только Джедди не успокоился. Вечером того же дня он, пользуясь тем обстоятельством, что охранники, приставленные Comandante к гостинице «El Nacional», беспечно ушли праздновать именины капитана Большого Сида – больно уж настойчиво капитан приглашал – беспрепятственно вскрыл хлипкие двери гостиничного помещения, где хранились клетки с полосатыми пленниками. А после этого открыл запоры, да и выпустил кошачью братию – на все четыре стороны…
Сошло бы, возможно, всё это Джедди с рук, да только коты, оказавшись на воле, подняли невообразимый вой.
Это они пели гимн Свободе – единственному и, поэтому, бесценному достоянию кошачьей нации. Людям, погрязшим в мелких стремлениях к золоту, особнякам, модным машинам, власти и тому подобной дребедени, уже нипочём и никогда не понять, что такое она есть – Свобода, и какова её истинная ценность…
Как бы там не было, но на эти оглушительные вопли незамедлительно прибежали представители Власти, да и «повязали» Джедди, как говорится, «с поличным».
Состоялся суд. За вред, причинённый важной и законопослушной La Expidicion, Джедди был приговорён к двухнедельному заключению в местной тюрьме.
Приговор оказался неожиданно-мягким, поэтому – сразу после его оглашения – всё вокруг заполнилось восторженными воплями горожан и горожанок. Именно так – под Южным Крестом – и рождаются карнавалы…
Первые лет двадцать пять все ещё помнят, по какой важной причине – именно в этот день года – происходит конкретный карнавал. Чуть позже появляются две-три противоречащие друг другу версии. А лет так через сто с хвостиком – во избежание дурацких трений и споров – карнавалу присваивается имя какого-нибудь уважаемого Святого.
«Карнавал Святого Джедди, Покровителя диких камышовых котов и кошек» – чем, собственно, плохо?
Ну, так вот. Пока Джедди две недели «отдыхал» в местной тюрьме, Сан-Анхелино гулял от души – на зависть всем соседним городам, городкам, деревушкам и прочим поселениям.
Прелесть ситуации заключалась в следующем. Хотя Джедди и был главным героем этой истории, сиделось ему в тюрьме – первое время – довольно-таки тоскливо. Вернее, одиноко и даже голодно – в связи с всеобщим весельем о юном узнике все, включая тюремщиков, просто-напросто позабыли…
И, вот, примерно через сутки после водворения незадачливого борца за справедливость в то место, от которого никому и никогда не стоит зарекаться, в вентиляционном штреке, питающим тюремную камеру свежим воздухом, раздался странный шум: скрежет от соприкосновения чего-то острого с каменной кладкой, отчаянное фырканье и усталые тяжёлые вздохи.
Ещё через пару минут из вентиляционного отверстия в потолке «выпала» и ловко приземлилась на все четыре лапы крупная камышовая кошка, сжимавшая в зубах жареную куропатку, очевидно, где-то ловко позаимствованную.
Неожиданная гостья, приветственно проурчав что-то неопределённое, грациозно проследовала к тюремной кровати, на уголке которой восседал Джедди, и аккуратно положила принесённый провиант на грязную тюремную подушку.