Димек двинулся на негра. Тот отпрянул назад. Поляк имитировал удар, Маш попытался схватить его за правую руку, но дело кончилось тем, что нож поляка пронзил пальто и бок Маша. Тот опустился на колено, распахнул пальто, видать, хотел понять, почему ему так больно.
Димек же подхватил ружье и побежал к парапету, выходящему на Пенсильвания-авеню, на ходу поглядывая на часы.
— Я думал, Маш его прикончит, — вздохнул Падильо. Посмотрел на часы и я. Без двадцати три.
— Мы еще успеем остановить его.
— Я справлюсь один, — ответил Падильо.
Димек проверил, заряжено ли ружье, положил его на парапет, прицелился. Падильо, как заправский спринтер, помчался через танцплощадку. Димек услышал шум, обернулся, но не успел снять ружье с парапета, как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами. Ружье упало на пол, Димек оказался на четвереньках. Посмотрел на Падильо, что-то сказал и, поднимаясь, выбросил вперед левую руку. Падильо поймал ее, попытался вывернуть, но Димек предугадал его намерения и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот побледнел, как полотно, начал складываться вдвое, и Димек взмахнул ногой, целя ему в голову. Падильо, однако, перехватил ногу и рывком дернул ее вверх. Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет. И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кармана пальто конверт кремового цвета. Выпрямился, дал мне знак подойти.
Маш все еще стоял на коленях посреди танцплощадки. Я повел к нему Прайса. Падильо, естественно, нас опередил.
— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил он Маша.
— Могло быть и хуже. Вы остановили его?
— Да. Вы — сотрудник государственного учреждения?
Маш кивнул, его лицо перекосило от боли.
— Бюро по борьбе с распространением наркотиков.
— Каким образом вы вышли на меня в Балтиморе?
— На борту судна вас было двое. Мне дали ваши приметы. Один был ростом в пять футов три дюйма[14] и пятидесяти пяти лет от роду.
— Вам сказали, что я могу перевозить ЛСД?
— Один из вас.
— Что вы собираетесь делать с товаром? — спросил Падильо.
Маша вновь перекосило.
— Вы его видели?
Падильо кивнул.
— Один из набросившейся на вас парочки что-то нес. И уронил это что-то перед тем, как ввязаться в драку. Должно быть, тот самый пакет, за которым вы приехали в Балтимору.
— Вам надо дать мне еще один урок дзюдо Хуареса. Пока ученье не пошло мне на пользу.
— Вы не сдали добычу, не так ли?
— ЛСД?
— Совершенно верно.
Маш всмотрелся в Падильо.
— Еще нет. Вы хотите войти в долю?
— Хардман говорил, что вся партия может принести миллион долларов.
— Пожалуй, что больше.
— Потому-то тут и нет копов?
— Истинно так.
— Ладно, теперь вы богач и герой. ЛСД оставьте себе.
Маш закрыл глаза. Должно быть, рана сильно болела.
— Не оставлю. Я думал об этом, но…
— Понятно, — кивнул Падильо. — Маш, вы действительно мусульманин?
— Да. Эта партия ЛСД могла бы субсидировать множество поездок.
— Куда?
— В Мекку.
— Но вы сдадите ее в казначейство?
— Сдам.
— Пусть так. Вы — не богач, но все-таки герой. Ваша «легенда» такова: в последний момент вы узнали о покушении от Хардмана. Застрелили его и остановили Димека. Маккорклом и мной тут и не пахло. Вам помогал Прайс. Запомнили?
Маш попытался подняться, и с помощью Падильо ему это удалось.
— Если я скажу что-то другое, начнутся вопросы. Других вариантов у меня нет, не так ли?
— Если и есть, то больно хлопотные, — подтвердил Падильо.
— А как насчет него? — Маш глянул на Прайса.
— Он тоже походит в героях, хотя втайне от общественности.
Я вытащил из кармана пистолет и вложил в руку Маша.
— Из него вы застрелили Хардмана.
Маш посмотрел на пистолет.
— Хардман мне нравился, — он перевел взгляд на часы. — Он уже подъезжает.
— Вам хватит сил дойти до парапета? — спросил Падильо.
— Думаю, что да.
Я помог Машу добраться до края крыши. Мы посмотрели вниз, на угол Пенсильвания-авеню и Семнадцатой улицы. В ярком октябрьском солнце редкие машины пробегали мимо Экзекьютив Офис Билдинг. Кортеж Ван Зандта показался буквально через три минуты. Два полисмена на мотоциклах вывернули с Семнадцатой улицы на Пенсильвания-авеню. За ними — черный лимузин и машина с откидным верхом, с тремя мужчинами на заднем сиденье. На тротуаре не стояли восторженные толпы горожан. Лишь несколько прохожих с любопытством окидывали кортеж взглядом. За машиной с Ван Зандтом следовали еще два черных автомобиля и пара мотоциклистов.