По правде сказать, я немного сомневался в правильности своего выбора. В лаборатории Сети мы как-то попытались провести эксперимент, используя только один-единственный нейтрон, и в результате целое крыло здания взорвалось - его просто вышвырнуло в область нереализованного потенциала. Но ничего другого я не смог придумать. Потребовалось не больше минуты на изменение волноводов и соединителей, и все было готово. Оставалось только потянуть на себя рычаг с обозначением "запуск - максимальное усиление", и посмотреть, что получится. Простая серая пластмассовая ручка казалась чуть розовой - энтропический ореол указывал на утечку стремящейся вырваться из узды энергии вселенной. Я рванул рычаг. Весь мир взорвался передо мной.
11
- Так, по крайней мере, я подумал, - объяснял я Энди, склонившемуся надо мной.
- Похоже, я скоро привыкну приходить в себя и видеть, как ты смотришь на меня с беспокойством, - сказал я ему.
Он усмехнулся, кивая.
- Нас словно выкрутило, сэр, - сказал он, словно это могло что-то объяснить. Он окинул взглядом тесный отсек, словно ожидая, что это - хотя что такое "это", он не знал - повторится снова. - Мне показалось, что меня словно выжимают, как белье, сэр, - серьезно объяснял он. - Это продолжалось, наверное, не более секунды, но показалось просто бесконечным. - Он прижал ладонь к солнечному сплетению. - Это было просто ужасно, сэр, но вдруг все кончилось, все стало как прежде, и только вы были без сознания, сэр. Я попытался привести вас в чувство, и вы стали говорить что-то непонятное. Вы сказали, что все взорвалось, но это же не так, полковник!
Он так был взволнован, что даже, против своего обыкновения, не извинялся, выражая несогласие со мной.
- Что там видно снаружи? - полюбопытствовал я, не без труда вставая и делая два шага к обзорной панели. Я сразу же увидел, что грязевой ландшафт исчез. Вместо него нас окружал унылый пейзаж Новой Англии с облетевшими деревьями и покрытой мокрыми листьями землей. По-видимому, дул довольно свежий ветер, так как голые ветви деревьев сгибались, и в воздухе носились сухие травинки и прочий мусор. Косые струи дождя, казалось, преследовали их. В стороне от нас, на расстоянии не более сотни ярдов, стоял небольшой домик, к которому вела хорошо утоптанная тропинка. Это было нечто среднее между землянкой и хижиной, обложенной дерном. Из окошка, застекленного бутылочным стеклом в свинцовом переплете, лился свет. Из кривой трубы, выходящей из раскисшей земли у подножия высокого дерева, поднималась струйка дыма. Это было похоже на какое-то подземное сооружение, но все равно казалось гораздо приятнее, чем все остальное, что нас окружало. Внезапно мы увидели, как из-за дома, если это действительно был дом, на четырех ногах выбежал высокий йлокк, одетый во что-то красное, похожее на облегающий чулок. Он пронесся по тропинке прямо к нашему кораблю и, остановившись всего в паре футов от нас, ткнулся носом в землю, пытаясь что-то вынюхать.
- Полковник, - произнес Хельм, - кажется, он знает, что здесь кто-то есть! Может...
- Давай поговорим с ним, - предложил я, протягивая руку, чтобы включить наружный громкоговоритель. Тут я заколебался - я был не очень уверен в своем знании языка йлокков. Свфт, правда, объяснил мне вкратце их грамматику - довольно, кстати, несложную, и он вместе с некоторыми нашими пленниками провел со мной своего рода "базовый курс", мы даже сделали гимнозапись. Но я пробыл в кодировочной камере совсем недолго, и у меня даже не оставалось времени на обычный сеанс постгипноза. Я спросил Хельма, знает ли он язык йлокков. Оказалось, что и он его не знал.
Тут, хватаясь за стены и потирая голову, из своего отсека вышел Смовия.
- Мне приснился чертовски скверный сон, - пробормотал он. - Будто меня застиг тайфун и вывернул наизнанку. Я это так ясно чувствовал, словно все происходит наяву - даже более того! Верите ли, я был просто рад, когда проснулся и увидел, что кишки не вылезли. Что тут у вас происходит - а это что такое?
Он в изумлении воззрился на младенца, которого Хельм все еще держал на руках. Хельм показал ему спящую мордочку крысенка.
- Мы его нашли, - объяснил он. - Он был - его оставили в карете, застрявшей в грязи. Бедный детеныш!
- Какая карета? - потребовал Смовия. - Какая грязь? - Он выглянул наружу, пытаясь найти ответ на свои вопросы. - Что здесь делает ребенок? Как он сюда попал? И где это "здесь"?
- Я не знаю, - честно признался я. - Детеныш был в корабле, замаскированном под карету, очень похожем на наш. Я не знаю точно, где мы, но где-то в глубине Желтой Зоны. Мы понемногу выбираемся из нее - здесь уже все более "нормально", - и я указал на домик и дорогу.
- Желтая Зона? - переспросил доктор, принимая спеленутого ребенка из рук Хельма. - Что-то я припоминаю. Вы, кажется, говорили, что это запретная область - сюда нельзя входить ни при каких обстоятельствах.
Он, казалось, был более сердит, чем испуган.
В обычном случае, да, конечно. Но следы, которые оставили йлокки, ведут прямо в Зону, поэтому было принято решение сделать исключение.
- А почему вообще появился этот запрет? - спросил доктор.
- Мы потеряли один корабль, потом еще и еще. Два последних экипажа были подготовлены и оснащены специально. После гибели третьего корабля было принято решение избегать Зоны и начать исследовать ее когда-нибудь потом, когда мы создадим новую технику и сможем разобраться, что же там проглатывает наши корабли и экипажи.