Он скользнул в странной формы кресло перед пультом, над которым было три ряда экранов повторителей. Все они были темными. По-видимому, это его устраивало, потому что он встал и распахнул перед нами дверь.
- Будьте осторожны, - предупредил нас Свфт. - Возможно легкое нарушение ориентации вследствие незначительной ошибки замыкания энтропического градиента. Позвольте мне пойти вперед.
И, не дожидаясь ответа, он шагнул наружу, а мы последовали за ним.
Колокола звучали так близко, что, казалось, звук их шел прямо из моей головы. Клонг! Ку-лонг! Онг-онг! Обхватив голову обеими руками, я попятился, чтобы скрыться от жуткого гула, но он только усиливался, приближался, окружал меня, доводя до отчаяния.
- Прекратите! - заорал я.
- Прекратите! - зазвучал громовой голос в моих ушах. Я снова открыл глаза, превозмогая боль, и увидел Свфта, подтянутого и элегантного, воплощение достоинства и чести. Я обратился к нему:
- Этот шум! Он сводит меня...
Продолжать я не мог - у меня в груди с шумом проворачивалось какое-то огромное колесо. Я увидел, что мы находимся на пустынной улице с редкими фонарями и глухими каменными фасадами домов, и ощутил отвратительный запах разлагающейся плоти. Повсюду лежали мертвые крысы.
- Спокойно, полковник, - властно сказал генерал.
Боль и шум начали отступать.
- Вы слышали удары собственного сердца, - объяснил он мне. - Обычно ваше сознание подавляет восприятие этих звуков. Расслабьтесь, и все пройдет.
Я увидел, как Хельм стоит с открытым ртом, вцепившись руками в столб.
- Все будет хорошо, Энди, - попытался произнести я.
В поле моего зрения попал доктор Смовия. С зеленоватым от боли лицом он все еще крепко сжимал в объятиях мирно спящего ребенка. Шум прошел, словно его и не было. Грудь тоже больше не болела. Я поддержал шатающегося Смовию и, взяв у него их рук ребенка, передал генералу. Энди, часто-часто моргая, смотрел на меня.
- Полковник! - с трудом выговорил он. - Где - где - что?..
- Это все только в нашем сознании, лейтенант, - успокоил его я. "Ошибка замыкания градиента", так это назвал его превосходительство.
Смовия, казалось, почувствовал себя нормально. Он, правда, выглядел бледным в свете уличного фонаря, но так выглядят все в их мертвящем свете. Не он один - вся улица имела такой же бледный, грязно-желтый цвет. Вся сцена была столь же ужасающе отвратительна, как и запах.
- Вы что-то сказали о складе, ваше превосходительство, - сказал я, не совсем понимая, что он имел в виду.
- Да, конечно. - Он указал на распахнутую дверь в стене из гофрированного металла совсем рядом с нами. - Мы только что вышли, пояснил он. - Вы не совсем ориентировались в обстановке, но пошли вслед за мной, поскольку я увидел, что горизонт чист. Кстати, - продолжал он, - не объясните ли вы мне значение этой вашей идиомы "горизонт чист"? Что это значит?
- Это сейчас так важно, генерал? - спросил я, борясь со свойственным каждому уважением к чину. Я заметил, что генерал выглядел не так уж блестяще. Он был не красавец - просто уродливый, если смотреть на него, как на человека. Впрочем, он же не был человеком, и я попытался взглянуть на него с точки зрения крысы - и у меня это настолько здорово получилось, что я вынужден был снова прислониться к стене, чтобы не упасть, настолько яркую картину нарисовало мне мое воображение. Приступ агорафобии обрушился на меня. Энди и Смовия уже стояли около металлической двери. Я чуть было не поспешил за ними - так мне хотелось угодить генералу.
Чувство это прошло так же быстро, как и наступило. Передо мной по-прежнему была огромная крыса в нелепом плаще, стоящая посреди пустой улицы, нюхая воздух и подергивая усами.
- Сюда! - проскрипел он. - Торопитесь!
Он быстро пошел вперед, не проверяя, идем ли мы следом. Мы сделали шагов десять, когда раздался свисток, и кто-то закричал. Свфт резко свернул влево в узкую щель между потемневшими от времени каменными стенами домов, и мы последовали за ним. Под нашими ногами захрустел мусор. Через несколько ярдов аллея расширилась, и перед нами появилась вытяжная труба футов восьми в поперечнике.
- И дальше что? - Энди выразил как раз то, что я подумал.
Смовия старался держаться поближе к стене. Осторожно сделав назад несколько шагов, он выглянул на улицу.
- Там эти... существа, - только и мог проговорить он. - Мы в ловушке! обвинил он Свфта, который между тем присел и поднял квадратную крышку люка.
- Нам надо спуститься вниз, быстро, - сказал он и полез вниз.
Через десять секунд я уже помогал Смовии одолеть последние скобы лестницы внутри вытяжной трубы, ведь руки у него были заняты ребенком. Мы снова оказались в ловушке, хотя и несколько большей, чем раньше. Свфт закрыл за нами крышку люка, и мы оказались в полной темноте. По крайней мере, запаха здесь тоже не было.
- Мы прибыли сюда, - напомнил я йлокку, - чтобы помочь спасти мир. И как вы собираетесь делать это, не выходя из угольного подвала?
- Это не угольный подвал, - поправил он меня небрежно, - а, скажем так, служебное помещение. Будьте добры, смотрите внимательно.
Он шагнул к ближайшей стене из необработанного камня, поднял вверх руку и стал шарить по поверхности своими длинными пальцами. Один из камней скользнул в сторону, вспыхнул неяркий свет, и стало видно узкое отверстие, где можно было пробираться только ползком. Нетерпеливым жестом он приказал нам пробираться вперед.
Но я и не подумал подчиниться.
- Это что еще за фокусы? - сдерживая гнев, спросил я. - Почему вы не доставили нас прямо по назначению, где бы это ни было?
- Мы называем это "Навигационной", - пояснил он. - Увы, наш метод переноса еще не очень совершенен. Точность в отношении первых трех измерений оставляет желать лучшего. Однако по координатам пустоты и времени мы достигли вполне удовлетворительных результатов.
Он прервал свою речь и первым полез в отверстие, не ожидая моего ответа. Я взглянул на Смовию и Хельма. Доктор пожал плечами и полез в дыру. Я вытащил его обратно как раз в тот момент, когда Хельм выпалил:
- Почему мы должны доверять этой крысе?
- Потому что ребенок остался у доктора Смовии, - сказал я.