– Спокойно, полковник, – властно сказал генерал.
Боль и шум начали отступать.
– Вы слышали удары собственного сердца, – объяснил он мне. – Обычно ваше сознание подавляет восприятие этих звуков. Расслабьтесь, и все пройдет.
Я увидел, как Хельм стоит с открытым ртом, вцепившись руками в столб.
– Все будет хорошо, Энди, – попытался произнести я.
В поле моего зрения попал доктор Смовия. С зеленоватым от боли лицом он все еще крепко сжимал в объятиях мирно спящего ребенка. Шум прошел, словно его и не было. Грудь тоже больше не болела. Я поддержал шатающегося Смовию и, взяв у него их рук ребенка, передал генералу. Энди, часто-часто моргая, смотрел на меня.
– Полковник! – с трудом выговорил он. – Где – где – что?..
– Это все только в нашем сознании, лейтенант, – успокоил его я. – «Ошибка замыкания градиента», так это назвал его превосходительство.
Смовия, казалось, почувствовал себя нормально. Он, правда, выглядел бледным в свете уличного фонаря, но так выглядят все в их мертвящем свете. Не он один – вся улица имела такой же бледный, грязно-желтый цвет. Вся сцена была столь же ужасающе отвратительна, как и запах.
– Вы что-то сказали о складе, ваше превосходительство, – сказал я, не совсем понимая, что он имел в виду.
– Да, конечно. – Он указал на распахнутую дверь в стене из гофрированного металла совсем рядом с нами. – Мы только что вышли, – пояснил он. – Вы не совсем ориентировались в обстановке, но пошли вслед за мной, поскольку я увидел, что горизонт чист. Кстати, – продолжал он, – не объясните ли вы мне значение этой вашей идиомы «горизонт чист»? Что это значит?
– Это сейчас так важно, генерал? – спросил я, борясь со свойственным каждому уважением к чину. Я заметил, что генерал выглядел не так уж блестяще. Он был не красавец – просто уродливый, если смотреть на него, как на человека. Впрочем, он же не был человеком, и я попытался взглянуть на него с точки зрения крысы – и у меня это настолько здорово получилось, что я вынужден был снова прислониться к стене, чтобы не упасть, настолько яркую картину нарисовало мне мое воображение. Приступ агорафобии обрушился на меня. Энди и Смовия уже стояли около металлической двери. Я чуть было не поспешил за ними – так мне хотелось угодить генералу.
Чувство это прошло так же быстро, как и наступило. Передо мной по-прежнему была огромная крыса в нелепом плаще, стоящая посреди пустой улицы, нюхая воздух и подергивая усами.
– Сюда! – проскрипел он. – Торопитесь!
Он быстро пошел вперед, не проверяя, идем ли мы следом. Мы сделали шагов десять, когда раздался свисток, и кто-то закричал. Свфт резко свернул влево в узкую щель между потемневшими от времени каменными стенами домов, и мы последовали за ним. Под нашими ногами захрустел мусор. Через несколько ярдов аллея расширилась, и перед нами появилась вытяжная труба футов восьми в поперечнике.
– И дальше что? – Энди выразил как раз то, что я подумал.
Смовия старался держаться поближе к стене. Осторожно сделав назад несколько шагов, он выглянул на улицу.
– Там эти… существа, – только и мог проговорить он. – Мы в ловушке! – обвинил он Свфта, который между тем присел и поднял квадратную крышку люка.
– Нам надо спуститься вниз, быстро, – сказал он и полез вниз.
Через десять секунд я уже помогал Смовии одолеть последние скобы лестницы внутри вытяжной трубы, ведь руки у него были заняты ребенком. Мы снова оказались в ловушке, хотя и несколько большей, чем раньше. Свфт закрыл за нами крышку люка, и мы оказались в полной темноте. По крайней мере, запаха здесь тоже не было.
– Мы прибыли сюда, – напомнил я йлокку, – чтобы помочь спасти мир. И как вы собираетесь делать это, не выходя из угольного подвала?
– Это не угольный подвал, – поправил он меня небрежно, – а, скажем так, служебное помещение. Будьте добры, смотрите внимательно.
Он шагнул к ближайшей стене из необработанного камня, поднял вверх руку и стал шарить по поверхности своими длинными пальцами. Один из камней скользнул в сторону, вспыхнул неяркий свет, и стало видно узкое отверстие, где можно было пробираться только ползком. Нетерпеливым жестом он приказал нам пробираться вперед.
Но я и не подумал подчиниться.
– Это что еще за фокусы? – сдерживая гнев, спросил я. – Почему вы не доставили нас прямо по назначению, где бы это ни было?
– Мы называем это «Навигационной», – пояснил он. – Увы, наш метод переноса еще не очень совершенен. Точность в отношении первых трех измерений оставляет желать лучшего. Однако по координатам пустоты и времени мы достигли вполне удовлетворительных результатов.
Он прервал свою речь и первым полез в отверстие, не ожидая моего ответа. Я взглянул на Смовию и Хельма. Доктор пожал плечами и полез в дыру. Я вытащил его обратно как раз в тот момент, когда Хельм выпалил:
– Почему мы должны доверять этой крысе?