– Никто не может сказать, что в это время происходило дома, – заметил Энди. – Как вы думаете, полковник, кто победил?
– Уверен, что мы, – ответил я. – Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
– Мы возьмем его с собой, полковник? – спросил Энди.
Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
– Несколько часов потерпишь, Гасси, – успокоил его Хельм. – Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.
Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.
– Дома! – с чувством произнес Хельм.
Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.
– Это моя ошибка, лейтенант, – сказал я. – К этому моменту солдаты окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для высадки, и могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.
Мы кое-как сделали белый флаг и выставили его. Его тут же разнесло выстрелом в клочья.
Затем стрельба прекратилась, и я закричал:
– Не стреляйте. Мы друзья!
– Брайан? – крикнули в ответ. – Брайан! Возможно ли?
Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия и окружили меня, держа под прицелом.
Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как он меня обнял, я узнал в нем Манфреда.
– Сколько прошло времени? – еле удалось мне вставить в его возбужденную бессвязную речь.
– …когда ты не вернулся спустя договоренные две недели…
– Я этого не помню, – прервал я его. – Сколько все-таки прошло времени? Барбро…
– Брайан, после того…
– Да? После чего?.. Сколько прошло времени? – я никак не мог пробиться в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый человек с выцветшими глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже было за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было ясно, что он с трудом осознавал происходящее.
– Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? – наконец он, видимо, понял реальность моего появления. – В этом месяце исполнится одиннадцать лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.
– Мне многое надо вам рассказать, сэр, – произнес я, – но сначала я должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?
– Конечно, ты расскажешь, – сказал он более спокойно, последний раз похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.
– Брайан, – грустно повторил он. – Я должен тебе объяснить, и лучше сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан, – продолжал он, – за грубую встречу. Но ты должен понять…
– Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, – признался я. – Как идет война?
– Последние изолированные очаги сдаются, как только мы до них добираемся, – ответил он, – они вроде уже не хотят продолжать вторжение.
– Это и не было настоящим вторжением, сэр, – объяснил я ему, – в смысле захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.
Рихтгофен странно посмотрел на меня:
– Так они не казнили пленных?
– Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?
– Ну, тогда хорошо, – старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он так переживает из-за этого.
– У меня на борту около сотни пленников, – сказал я в надежде уменьшить его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.