К четырем часам в отель стали съезжаться гости. Это были хилые старики, худые, с отвисшими животами, с дряблыми подбородками, болтающимися, как салфетка. Руис выглядел среди них молодцом.
Когда-то вот эта горстка людей грозила миру термоядерной войной. Потом они бежали из своих стран, придумали себе десятки разных болезней, поселились на курортах и в санаториях. Продуманные болезни скоро сами влезли в их потрясенные души, и судить больных никто не решался. Они сознавали свою беспомощность и были озлоблены до отчаяния.
Собравшись вместе, старики приободрились. Все было как раньше - солидно, грандиозно. Почтительно назывались имена. Гордо вскидывались головы. Блестели лысины и проборы. Звенела посуда, всюду булькало и шипело, слышались звучные глотки, чмоканье и кряхтенье. По залу бесшумно летали официанты в белом и черном, почтительно склонившись, застывали у столов.
Разговор становился все громче. За одним столом группа экс-президентов давно забытых компаний сошлась на том, что оставшимися капиталами ни в коем случае нельзя рисковать - надо подождать перемен. И все же каждому из них хотелось поскорее затеять прибыльное дело. Как и раньше, для них проблемой № 1 оставалась прибыль - пусть она извлекается из войны, холеры или космических полетов. Один из них утверждал, что самый верный путь к захвату экономической власти - иметь больше держателей акций. Это доказывал человек, жить которому, по всем признакам, оставалось не более года.
Отдельно сидел почти в полном составе совет директоров «Атлантик-компани». Директора с гордостью смотрели на Пата Руиса и потирали руки, преисполненные уверенности, что после долгих лет подлинного прозябания дело их сдвинется с мертвой точки и получит новый размах. До их слуха доносился оживленный разговор бывших генералов, разместившихся за соседним столом. Там речь шла о том, что уж если делать ставку на новую войну, то с применением водородных бомб самого крупного калибра. В этом случае невозможна эффективная защита, и небольшая армия, имея достаточно ракет и ядерных зарядов, может угрожать столицам крупнейших государств и подчинить себе весь мир. Только весь мир! Ведение войны с ограниченными целями ушло в прошлое.
Пат Руис ходил от стола к столу, прислушивался к разговору гостей и радовался. Рискуя, он поступил правильно. Эти люди - все до единого - тоже готовы рискнуть в последний раз, чтобы вернуть свое могущество.
Изумленное солнце пялилось во все окна - казалось, оно тоже радовалось и светило только сюда. По стенам между окнами поднимались лепные стебли эдельвейсов, и цветы их сияли на потолке белыми звездами. Гости попросили Руиса сказать речь. Он одернул черный пиджак, вскинул седую голову и начал говорить. Это была туманная речь. Руис обещал своим гостям господство над всеми и намекал насчет финансов, которые нужно объединить.
Гости не знали планов Руиса, но аплодировали ему, и думали о его речи по-разному.
- Он мудрый, - говорили одни.
«Он выжил из ума, - считали другие. - Кто из нас сможет вторично довериться ему?». Но вслух вторили:
- Да, мудрый, дальновидный. Вот увидите, он будет президентом, и все пойдет по-старому.
Руис догадывался, о чем думал каждый из гостей. Он мысленно сортировал их: одним можно довериться, с другими надо встретиться еще не раз, прежде чем сказать главное, стоит повозиться, потому что богаты; слишком старых и мало состоятельных тут же вычеркивал из памяти.
Гости разъехались, и Руис пошел отдохнуть. Открывая дверь, он глянул вниз и увидел в фойе молодого человека с курчавой головой, разговаривавшего с портье. Руис узнал корреспондента, весьма надоевшего ему въедливыми вопросами у памятника космонавту. Этот кучерявый и сейчас был с фотоаппаратом и еще с каким-то аппаратом, вероятно, с магнитофоном. Руис прислушался. Разговор шел о нем. Портье поклонился корреспонденту и побежал наверх, скользя рукой по балюстраде.
Руис поступил по-дурацки: он зашел в комнату и захлопнул дверь на замок. Портье стучал, звонил, снова стучал и так настойчиво, что пришлось открыть.
6
Когда Киджи шагнул в открытую дверь, Руис отвернулся.
- Я не принимаю корреспондентов.
- Я пришел к вам не как корреспондент, а как ваш родственник, - спокойно сказал Киджи.
- Вы - родственник? - удивился Руис и сделал шаг вперед. - По-моему, вы просто наглец.
- А это мы сейчас выясним. Разрешите сесть?
- У меня нет времени для разговора, - сказал с раздражением Руис.
- Я пришел ненадолго. Впрочем, это будет зависеть от вас. Так вы не признаете меня за родственника?
Руис отвернулся, он стоял, заложив руки за спину. Киджи присел к столу и коротко рассказал свою родословную.
- Вы хотите материальной помощи? - спросил Руис.
- Нет. Я хочу, чтобы вы признались в убийстве моего отца.
Руис так круто повернулся, что едва не упал. Он посмотрел на Киджи с гримасой старческого бессилия и долго ничего не мог сказать. Только теперь он сел.
- Как видите, я не обманщик, - хмурясь, проговорил Киджи.
- Что вам нужно от меня? - выдавил Руис.
Киджи повторил. Руис молчал, у него побелели губы. Лео сунул руку в карман брюк. Известковая бледность залила лицо Руиса.
- Вы хотите стрелять?
Киджи, усмехаясь, выпростал из кармана скрученный в трубку журнал.
- Стрелять - это был бы для вас лучший выход. Еще подумают, что вы погибли героем, как ваш сын. Нет, вам придется отвечать. Но почитаем сначала вот здесь кое-что. - И Киджи, полистав страницы, начал читать. Он читал свою статью из журнала «Космос». Руис взял себя в руки.
- Сказки для детей, молодой человек, - сказал он пренебрежительно. - Трагическая история с моим сыном породила тысячи фантастических рассказов, я знаю.
- Но у вас действительно работал радистом Киджи, мой отец. И он погиб. И причину его смерти никто не объяснил. Я требую от вас объяснений. Это случилось тогда, когда ваш сын с преступной целью…
- Не смейте глумиться над памятью моего сына-героя! - загремел в негодовании Руйс. - Выйдите немедленно вон!
Киджи, с трудом сдерживаясь, сказал:
- Сэр, черт бы вас побрал! Вы, я вижу, занялись устройством торжественных обедов. Для чего бы это, а? Что вы задумали опять? Но сейчас я не буду задавать вам слишком много вопросов. Пока мне хотелось бы одного - признания в убийстве моего отца.
- Убирайтесь вон!
- Так, хорошо, - спокойно сказал Киджи. - Мне не хотелось ускорять событий. Но не зря же я пришел к вам. Интересно знать, что вы скажете после этого… - Он открыл футляр магнитофона. - Сейчас вы услышите голос Стебелькова. Да, того самого, перед памятником которому вы произнесли лицемерную речь.
- Глупая шутка, - сказал Руис, не зная, как выпроводить нахального корреспондента.
Не отвечая, Киджи включил магнитофон.
Руис рассмеялся и спросил, при просмотре какого спектакля сделана эта запись. Не получив ответа, он расхохотался.
Однако наигранное веселье покинуло Руиса, когда Стебельков (если это был его голос) заговорил о том, что было тайной Руиса и еще четырех человек, - но тех давно не было в живых, оставался только Шкубин.
КОСМИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
…После разговора с Кайболом я много думал об атомных взрывах на Альве, о трагедии на планете Рам и о таинственной силе «желтого облака». Отчего разрушаются металлы? Это - не взрыв и не коррозия, а нечто другое. Ядерная физика на Земле вступила в новую фазу своего развития - открыто множество элементарных частиц. Альвины знают, конечно, больше. Один наш профессор сказал: «Задача изучения этих частиц столь же трудна, как и познание далеких глубин Вселенной». Если альвины могут легко преодолевать громадные космические пространства, то они глубже познали материю, им известно большее число элементарных частиц, а именно на этом пути открывается тайна «желтого облака».