С тех пор, когда мы играли с мальчишками за околицей, я боялся даже смотреть в сторону Култепы...
Как-то после ужина, когда меня уже стало клонить ко сну, к нам пришел Пардабай, сын приятеля моего отца Абдусалама-ака.
— Папа приглашает вас в гости,— сказал он моему отцу и, весело подмигнув, бросил мне:— Приходи и ты, Данияр, поиграем...
Я взглянул на отца. Без его разрешения разве пойдешь в гости?
— Если приготовил уроки, то почему бы не сходить нам вместе — улыбнулся отец.
Сначала я обрадовался. Но потом, вспомнив, что тропинка к дому Абдусалама-ака проходит мимо страшной Култепы, я заколебался. Однако чего же мне бояться, если отец будет рядом!
Когда мы вышли на улицу, я почувствовал себя как-то странно. Мне казалось, будто деревенеют руки и ноги. И весь я покрылся потом, словно водой окатили — сначала горячей, потом холодной. Вдруг я сделался каким-то невесомым, какая-то невидимая сила начала подни-мать меня на воздух, и я крепко ухватился за полу отцовского халата.
Сначала мы шли мимо домов, вдоль невысоких дувалов, потом направились по узкой извилистой тропинке и свернули к Култепе. Я боялся смотреть на холм, резко выделявшийся черным полукругом на фоне темно-синего, усыпанного звездами неба.
— Что ты спотыкаешься?— спросил отец.
Я буркнул что-то невнятное в ответ.
Когда мы приблизились к холму, с него опять повеяло теплым ветерком. Я еще крепче вцепился в отца и закрыл глаза. Мне показалось, что порывы ветерка сделались горячими и что-то яркое полыхнуло навстречу. Я тотчас разомкнул веки.
— Смотрите, костер! Наверное, мальчишки разожгли,— сказал я отцу.
— Где костер?— удивился отец, взглянув на Култепу, потом на меня. Было невероятно, что он не заметил такого яркого костра.
— Да вон же,— показал я.
Вокруг костра сидели девушки. Совершенно голые. И только длин-ные волосы закрывали их тела, желтые-прежелтые, как золото. И волосы тоже были желтые-прежелтые, словно солома. Девушек было много. Одна расчесывалась, другая любовалась в зеркальце, третья что-то рассказывала и смеялась. Они почему-то не обращали на нас никакого внимания.
Я испугался и того пуще, начал что-то говорить отцу, но не слышал собственных слов; и отец, с беспокойством поглядывая на меня, тоже что-то говорил, но и я его не слышал, а только видел, как шевелятся его губы.
Отец вдруг поднял меня на руки. А костер вспыхнул еще ярче. Девушки вскочили и стали плясать, изгибаясь, как языки пламени. И вдруг одна за другой стали медленно подниматься в воздух, а там, в вышине, желтые девушки превращались в искры. Одни гасли, а другие становились звездами...
Когда утром я очнулся, у моего изголовья сидела бабушка и пла-кала. «Почему она плачет?»— подумал я, открыв глаза. А она, заметив, что я на нее смотрю, вдруг обхватила меня и начала целовать, гладить лицо, голову, плечи, будто не веря, что это я. Почему-то комната была полна людей: меня обступили родственники, соседи, чему-то радовались. Мне стало совсем уж не по себе. Я вскочил и выбежал во двор.
Плетенная из прутьев клетка висела на ветке тала. Птенцы, на-верное, проголодались. Я взобрался на дерево и, выгребая из кармана крошки, начал кормить их.
А все родственники и соседи тоже повалили из дому. Они стояли внизу и смотрели на меня, будто на обезьяну. Что они так уставились? Мне стало обидно. Однако я сделал вид, будто ничего не замечаю, и решил не слезать с дерева, пока они не разойдутся. Я удобно располо-жился на толстой ветке.
— Даниярджан! Спускайтесь, пожалуйста! Чай будем пить,— сказал отец, почему-то обращаясь ко мне на «вы».
— А что они все уставились на меня?— спросил я, кивнув на собравшихся у нас во дворе.
Отец им сделал знак — они тут же разошлись.
И тогда я спустился на землю. Отец обнял меня.
— Как ты испугал нас! Как испугал!
— Сколько раз я вас предупреждала, чтобы вы не рассказывали Данияру о своих желтых девушках,— сказала бабушке мама.
Бабушка улыбалась, утирая мокрое от слез лицо платком.
— Бабушка! А мы с папой вчера видели желтых девушек!— радостно крикнул я.
— Сынок, ты их видел во сне,— сказала мама.— Забудь про них.
— Как во сне? Ничего не во сне! Если не верите, у папы спросите. Пана, правда же мы с тобой видели желтых девушек?
— Ладно, ладно, не думай про них,— сказал отец.
— Ну мы же их видели! Они такие красивые... Потом они улетели и стали звездами...
...Родители утверждали, что мне все померещилось во сне. А я долгое время не хотел в это верить. И только став взрослым, пришел к выводу, что наяву, конечно же, не мог этого увидеть. И до сих пор думаю с огорчением, что желтых девушек нашей Култепы никто не видел. И даже я. А так хотелось бы...
Перевод А. Джурабаева, Т. Благовой