— На съезде Микс получил на восемь голосов больше. Я мог бы купить эти голоса, если б знал, что они продаются. Но не удосужился поинтересоваться.
— У вас было достаточно денег?
— Больше чем достаточно.
— А вас не удивляло, что они всегда под рукой?
Я пожал плечами.
— Их поставляло ЦРУ, — Валло решил ответить сам.
— Очень возможно, — согласился я.
— Ходили слухи, что вы связаны с ЦРУ, — продолжал Валло. — Так говорил Микс.
— Он ошибался.
— Получается, что вас провели на мякине?
— Да, — ответил я. — Именно так.
На лице Валло отразилось сомнение, словно он хотел показать, что не верит моим словам. В утешение я вновь коснулся чека, достал мою жестяную коробочку и свернул сигарету. Затем поднял голову и взглянул на Валло. Тот наблюдал за мной с явным неодобрением. Я так и не понял, что ему не понравилось, курение вообще или только моя самокрутка. Когда я закурил, он сунул руку в ящик, достал маленькую стеклянную пепельницу, из тех, что продают в магазинах по двадцать девять центов, и пододвинул ее ко мне.
— ЦРУ поддерживало Хандермарка из-за созданной им международной организации… как она называлась?
— ИГР, — ответил я. — Интернационал государственных работников.
— Что-то вроде объединения профсоюзов государственных работников всего мира, не так ли?
— Свободного мира, — поправил я. — Кажется, в шестидесятых годах западные страны еще назывались свободным миром.
— И это объединение финансировалось ЦРУ, — продолжил Валло. — Я имею в виду ИГР.
— В основном да. Они же подбирали и штат, — я положил сигарету в пепельницу. — Там было два директора. Один — отличный парень из Килгара, что в Техасе. Другой, с шестью детьми, из Гарварда. Они постоянно мотались то в Лагос, то в Сингапур, то на Маврикий.
— Поэтому ЦРУ и стремилось к переизданию Хандермарка, — заметил Валло. — Они хотели и дальше прикрываться ИГР.
— Совершенно верно.
— Они полагали, что Микс не станет плясать под их дудку.
— И не ошиблись. Вторым шагом Микса после его избрания стал роспуск ИГР, если говорить точнее, возглавляемый им профсоюз разорвал все связи с этой организацией.
— А каким был его первый шаг?
— Он уволил меня, правда, к тому моменту я уже ушел по собственному желанию. Но Микс все равно уволил меня, по крайней мере, позаботился, чтобы об этом написали в газетах. Потом он уволил Мурфина и Квейна.
— Микса не беспокоило ваше будущее, не так ли?
— Конечно, нет.
— Вы хорошо его знали?
— Вероятно, лучше других, за исключением разве что его жены. Я хочу сказать, что изучал Микса так, как вы могли бы изучать насекомое или какую-нибудь живность из лужи.
— Вам он не нравился?
— Это не имело никакого значения. Я изучал Микса и поэтому мог предугадать его действия и ответные реакции на мои действия.
— Все это похоже на игру в шахматы.
— То была не игра. Скорее борьба. Или битва.
— И вы руководили предвыборной кампанией Хандермарка?
— С помощью Мурфина и Квейна. Кроме них, мне помогали лишь прихлебатели Хандермарка, кормившиеся за счет его долгие годы. Они то и дело впадали в панику.
— Но не Мурфин и Квейн?
— Нет, этих не так-то легко испугать.
— Разве Хандермарк не помогал вам?
Я чуть не начал рассказывать ему о Хандермарке, но вовремя остановился. Хандермарк умер, и Валло платил мне не за него, а за Микса. Но прошлое вновь ожило передо мной, особенно тот вечер, когда я пришел в кабинет Хандермарка, чтобы сказать, что шансы равны и его могут сбросить с престола.
Он сидел за столом, погрузневший, приятного вида, с мягким характером, в очках со стеклами без оправы, так и не вставший в один ряд с профсоюзными боссами. В АФТ-КПП его никогда не принимали всерьез. Мини презирал Хандермарка, Ритер его жалел, и я не знаю, что было хуже.
— Я только что говорил с Мурфином и Квейном, — сообщил я. — Еще не все ясно, но, похоже, нам не хватает двух или трех голосов. Возможно, даже четырех.
Хандермарк, помню, задумчиво кивнул и улыбнулся:
— О, я думаю, что все будет в порядке. — Он полез во внутренний карман пиджака, достал письмо, развернул его, не спеша прочел, иногда кивая, будто соглашаясь с написанным. — Это письмо от моего собрата по вере. — Хандермарк принадлежал к религиозному течению «Христианская наука». — Он уверяет меня, что силы добра победят силы зла.
— А не лучше ли, — заметил я, — позаботиться о том, чтобы силы добра наскребли еще десять тысяч долларов?
Силами добра, хотя я этого и не знал, в той ситуации являлось ЦРУ, и мне незамедлительно доставили эти десять тысяч. Наличными. Я их тут же потратил, как считал нужным и полезным. Но силы зла все равно набрали на четыре голоса больше, Хандермарк лишился работы, и потом я не раз задавался вопросом, обсуждал ли он загадку исхода голосования со своим собратом по вере…