Про него ходили различные небылицы, которые со временем обросли жуткими подробностями. Говорили о разгуливающих по острову мертвецах, об их оргиях в полуразвалившейся крепости, о драконе Цзяо, убивающем людей, и тому подобной чепухе. Особенно страшно звучали россказни о мифическом драконе. Говорили, что это никакая не выдумка, что дракон на самом деле живет на Блаканг-Мати, и даже в деталях описывали его внешний вид. Сообщая подробности, рассказчики обычно клялись в полной достоверности сказанного и ссылались на очевидцев, которых, впрочем, никто никогда не видел.
Досужей болтовне верили и не верили, тем более когда речь заходила о драконе Цзяо: редкая книжка китайских легенд обходилась без упоминания о нем. И все-таки желающих отправиться на остров долгое время не находилось. Рыбачьи джонки и сампаны старались обходить стороной пустынный, окруженный ореолом таинственности клочок земли. Даже предприимчивые сингапурские бизнесмены не спешили осваивать это сомнительной репутации место, хотя все окрестные острова были уже прибраны к рукам.
Но алчность взяла верх над предрассудками. Несколько предпринимателей вознамерились превратить Блаканг-Мати в туристский рай с канатной дорогой, сказочной лагуной для плавания и фешенебельным гольф-клубом для избранных со вступительным взносом в восемь тысяч долларов. Соседство дракона их не пугало. Наоборот, в этих сказках усматривалось что-то пикантное: любителям острых ощущений наверняка понравится остров, о котором шла такая жуткая слава.
Земляные работы начались с рытья траншеи для водопровода, который собирались тянуть на остров из Сингапура. Первые два дня копали, медленно из-за нескончаемых камней. На третий день земля стала помягче — траншея должна была проходить по краю болота. Однако камни, к неудовольствию землекопов, все равно продолжали попадаться...
— Дядюшка Цзан,— Чжу никак не мог угомониться, искоса поглядывая в сторону Пенга,— а какой он — дракон Цзяо?
Чжу слышал эти истории много раз и не верил ни одному слову. Но сейчас появилась такая прекрасная возможность попугать этого жадюгу и труса Пенга, что Чжу был согласен еще раз послушать, как старый Цзан на своем ужасном и малопонятном наречии — говорили, что его родители приехали из Гуандуна[10],— будет шамкать всякую ерунду про драконов.
— Цзяо? — переспросил старик, с присвистом и причмокиванием извлекая из разрушенных зубов рисовые зерна.— Цзяо — он желтый. Совсем желтый. Как лимон. Длинный, как фонарный столб. И когда вылезает на берег — ходит на двух ногах. А живет он в воде или в болоте.
Остальные рабочие, закончив есть, стали прислушиваться к болтовне Цзана с пугливым любопытством. Чжу повторял каждую фразу специально для Пенга, с удовольствием наблюдая, как того передергивает от страха.
— Голова у него маленькая, а шея тонкая,— лениво продолжал Цзан, уже не впервые рассказывающий такие подробности,— а на боках какие-то красные пятна.
— А на голове у него рога, да? — спросил молодой землекоп, явно предвкушая еще одну устрашающую подробность, от которой — он знал наверняка — у Пенга коленки затрясутся.
— Тот, у кого есть рога, называется драконом Цю,— деловито возразил Цзан,— с крыльями — это дракон Ин, а с чешуей — дракон Цзяо. У Цзяо на голове сидит огромный живой паук. А на шее у него — ожерелье из черепов людей, которых этот паук убивает.
— Слышал? Живой паук! - восторженно воскликнул Чжу, поворачиваясь к Пенгу.— И черепа!
Пенг бросил на Чжу умоляющий взгляд, но парень продолжал:
— И этот паук прыгает с головы дракона прямо на человека.
— О, аллах! — снова выдавил из себя побледневший Пенг.
— Дракон Цзяо выдыхает воздух, и получается облако, — продолжал свое монотонное повествование Цзан,— он может направлять тучи и дождь. Когда сильный ливень — значит, драконы дерутся в небе, Они делят землю между собой, и каждый направляет дождь туда, где он хозяин. Давным-давно, во время династии Хань, был большой дождь, и на дворец императора Хэ Ди упал дракон Цзяо. Он убил много людей. Император убил дракона отравленной стрелой и вскоре после этого умер мучительной смертью.
— Слышал? — неугомонный Чжу снова повернулся к Пенгу.— Когда сильный дождь — дракон Цзяо падает на землю. Он, наверное, и сейчас упал где-нибудь... неподалеку. Скорее всего, в болото или в крепость. Вот стемнеет - смотри в оба.
Неизвестно, сколько времени Чжу продолжал бы измываться над несчастным, перепуганным Пенгом, если бы с берега не пришел мастер. Он стал кричать на рабочих, брызгая слюной и размахивая руками,— ужин давно закончен, а эти бездельники и не думают браться за лопаты.
Землекопы медленно разбрелись по своим местам и принялись за дело.
Пенг работал в каком-то полузабытьи и каждый раз содрогался, представляя себе паука на голове кошмарного дракона Цзяо. Процедив очередную порцию проклятий в адрес строительной компании, он с ожесточением мазнул по взмокшему от пота лицу старенькой, похожей на панаму шляпой с обвисшими краями и снова взялся за кирку. Выковырнув большой булыжник, Пенг с кряхтением выпрямился, потер затекшую поясницу. Затем он поднял глаза на небо и пугливо поежился.
Солнце погружалось в сероватую перину из облаков, зажигая их изнутри оранжевым пламенем заката. Меняя цвет, облака тяжелели и лениво перемещались над изломанной холмами линией горизонта, словно исполняли медленный ритуальный танец. В какой-то момент вся эта бесформенная масса приняла, как показалось Пенгу, очертания дракона и так застыла, зацепившись за нерасчесанную прядь джунглей, которая свисала с одного из холмов.
Уже, и без того сильно напуганный, малаец счел увиденное за дурное предзнаменование и подумал, что остров не зря назвали "садом смерти". Он начал читать молитву, уставившись в одну точку и беззвучно шевеля губами.
— Эй, Пенг, ты что, увидел дракона Цзяо? — насмешливо спросил работавший поблизости Чжу,— Смотри, как бы он не утащил тебя в болото.
— Гляди — вон он,— дрожащим пальцем Пенг указал на небо.
— Кто?
— Да дракон же,— Пенг чуть не плакал.
Парень с наигранным интересом стал вглядываться в облака.
— Да вон же. Не видишь разве? — прошептал Пенг.
— Ну, как же! Вон и паук на голове.— Чжу повернулся к другому рабочему, который прислушивался к их разговору, и выразительно крутнул пальцем у виска.
Пенг обиженно поджал губы и вновь принялся копать, умоляя аллаха уберечь его от опасности.
После захода солнца дракон почернел. Вскоре в наступившей темноте все слилось воедино: холмы, болото, землекопы, монотонно вскидывающие лопаты и кирки.
Закашлял движок, на траншею упал мягкий, голубоватый свет прожекторов. Часть воды на болоте высветилась, заискрилась, и Пенг, посмотрев туда, вдруг отчетливо вспомнил чьи-то слова о блуждающих огоньках в "саду смерти". Его охватила дрожь. Проклиная все на свете, в том числе и себя за то, что согласился приехать сюда, Пенг со злостью бросил кирку и снова взялся за лопату, чтобы отгрести разрыхленную землю. Потом он стал копать глубже: там почва оказалась более податливой. Но лопата тут же уперлась во что-то твердое.
"Проклятые камни!" — выругался про себя Пенг и копнул рядом.
Лопата скова без труда вошла в землю. Пенг окопал со всех сторон и подцепил то, что показалось ему камнем. К своему ужасу, малаец увидел человеческий череп.
— "Сад смерти"! "Сад смерти"! — закричал Пенг, швырнув вверх лопату со своей недоброй находкой.
Череп покатился по насыпи к его ногам.
— А-а! Он живой! А-а! — Совсем обезумевший от страха, малаец пустился наутек.
Видимо, после болтовни Цзана не он один чувствовал себя здесь неуютно: рабочие разом обернулись на крик, настороженные, готовые броситься врассыпную.
— Череп! — вопил Пенг, перескакивая через кочки.— Он живой! "Сад смерти"! Дракон Цзяо!
Слово "череп", как ни странно, немного успокоило землекопов. В глазах у многих настороженность сменилась любопытством. Чжу, который не верил ни в какие чудеса, подошел к черепу и стал его разглядывать.
— Обыкновенная черепушка,— небрежно-разочарованным тоном объявил он.