За это его оттуда убрали. Теперь он при ставке — генералом для поручений.
— Полковник Кабаков! Дело, о котором вы мне говорили, рисуется для меня иначе. Этому надо положить конец.
— Ваше превосходительство! Вы сами знаете, что мы окружены большевиками. Всюду зреют заговоры. Это нож в спину армии. Здесь в тылу нужно быть беспощадным и в корне подавлять всякую агитацию. Эта газета вела скрытую агитацию. Корнет Усов… и другие офицеры были возмущены. Они борются и проливают кровь. Если вы их будете наказывать за то, что они борются за родину, вы погубите дело.
Верховный правитель опустил голову. Помнит… Также вот: заговор Фомина и других эсэров… Выступление, похожее на провокацию… Затем офицерский суд… И… расстрел эсэров…
И он — адмирал Колчак, узнав о расстреле, бился в истерике. И всё-таки дело пришлось замять.
Адмирал поднимает голову и долго испытующе смотрит на полковника…
Ничего. Холод стальной непоколебимости… Твердость каменная…
Взгляд адмирала мутнеет.
— Ладно. Впредь не допускать… Этого Усова и других из Николаевска перевести. Атаману Анненкову передать, чтоб следил строже.
— Прикажете идти?
— Идите.
Полковник Кабаков круто поворачивается и твердо выходит из кабинета.
4. Три доклада
Генерал Иоши-зава — глава японской дипломатической миссии в Омске.
На приемах Иоши-зава — в плотно сшитом желтом мундире, с кавалерийской саблей и звездой Генро… Но теперь на нем штатское платье и поверх — широкий теплый итальянский плащ.
В ночной тьме торопливо шагает Иоши-зава по одной из глухих улиц Омска.
Столица спит. Спит и маленький деревянный домик в три окна с крылечком. Иоши-зава оглядывается, затем подходит к домику… Тихонько стучит в закрытый ставень сначала два раза, потом один, потом три.
Дверь тихо, тихо открывается.
Оглянувшись еще раз, Иоши-зава входит.
Комната выходит во двор. Окно завешено плотной тканью.
Начальник разведочного отделения ставки верховного правителя, полковник Солодовников, стоя, делает доклад. Генерал Иоши-зава слушает, сидя в кресле и полузакрыв глаза.
— …новых распоряжений не поступало. Список шпионов, отправленных в Японию, я передам вам завтра. Нокс привез известия о посылке Англией обмундирования и оружия, вот по этому списку. О признании ничего не слышно.
— Слышно.
— То-есть?
— Не признают до взятия Москвы, — скалит зубы Иоши-зава.
— Та-а-к…
— Подготовьте Колчака. Завтра вечером я у него буду на приеме.
— Слушаю, ваше превосходительство.
— Как дела с организацией партии японофилов?
— Партия понемногу растет… Я думаю, удастся сманить генерала Зинкевича… Они с Лебедевым втайне грызутся.
— Хорошо. Копию письма Голицына достали?
— Да! Вот она.
— Хорошо. Это вам на дальнейшие расходы.
— Благодарю вас, ваше превосходительство.
— Не стоит.
Иоши-зава закутывается в плащ. Полковник надевает шинель. Выходят. Никого.
— До свиданья, ваше превосходительство.
— До свиданья.
Полковник идет в одну сторону, Иоши-зава в другую.
В ту же ночь в своем вагоне Иоши-зава принимает другого шпиона. Это Люкс.
— Ну что?
— Ваше превосходительство! Ничего неправильного в действиях полковника Солодовникова я не заметил. Агитация им ведется…
— Так. Вы больше здесь не нужны. Я вызвал вас для того, чтобы передать вам новое поручение.
— Какое, ваше превосходительство?
— Вы поедете сначала в Читу, а затем по выполнении работы в Японию. Нужно выследить колчаковских шпионов. Имена их и приметы, а также все остальное я передам вам завтра. Подробную инструкцию вы получите в Чите у Сато.
И генерал машет рукой в сторону двери.
А на следующий день утром на приеме у адмирала Колчака полковник Солодовников докладывает:
— Ваше высокопревосходительство! Имеются сведения, что союзники откладывают признание вашего правительства до взятия Москвы.
— Что? Не может быть.
— В дипломатическом корпусе было тайное заседание…
Пауза…
— Представители оглашали заявления своих правительств и обсуждали вопрос о том, как им действовать перед своими правительствами: настаивать на признании или нет…
Пауза…
— Большинство было против, за исключением представителя…
— Ну?!
— Представителя Японии, ваше высокопревосходительство.
— Японии? Странно…
Резче обозначились черты адмирала… Темные глаза уставились в угол…