«Будьте вечером. Есть важное дело».
Люкс не верит своим глазам. Приглашение к Маше! Кто откажется? Кто смеет отказаться! Но зачем он ей вдруг понадобился? И откуда она знает? И так поздно, так поздно.
Люкс польщен.
Он надевает новую форму, тщательно причесывается перед зеркалом. Придает свежесть вялым щекам.
Потом обильно капает на подкладку френча густой флердоранж и ухмыляется:
— Теперь, если удача — то не ниже полковника!
И, когда часы показывают без пяти одиннадцать, он уже у дверей Маши. Дверь действительно открыта…
Черные, как смола, зыбкие, как озеро ночью, волосы Маши. Сверкают жемчужины над упрямым лбом.
Либкнехт пришел. Сел. Глаз не может оторвать.
Он мадьяр. В его жилах южная кровь. Он горяч, как невыезженный конь, как молодой тигр, почуявший запах крови…
Но он знает… Сегодня: одиннадцать часов, Люкс, бегство.
— Иди ко мне, иди… — зовет Маша Либкнехта. — Ну, иди. Иди же!
Либкнехт стоит.
Маша вскакивает. Упрямство Либкнехта только разжигает ее страсть. О! Она сумеет расправиться с ним! О! Она бы расправилась, если бы он не пришел. Но он все-таки пришел… Значит…
— Милый! — она прижимается к его лицу своим горячим телом.
…Темное озеро — волосы… Жемчужины звезд над темной водой… озеро под ним… Глубоко… зыбко…
— Разрешите? — в полумраке в дверях Люкс. — Простите, я помешал?
Люкс замер в недоумении. Но ведь сейчас одиннадцать. Он точен! Дверь была открыта. Он вежлив!
Как разоренная тигрица вскакивает Маша-цыганка и бросается на Люкса.
— Как вы смеете?!
И острые ногти Маши — по тщательно омоложенному лицу Люкса. Люкс ничего не понимает. Вдруг взгляд на Либкнехта. Он знает этого человека! Он помнит: сопки, бегство…
— Это!., это!..
Либкнехт вскакивает. Теперь момент настал. Удар револьвером прямо в висок:
— Умри, собака!!
Люкс, как мешок, валится. Маша еще в него — ногой:
— Сволочь!
Для Маши все ясно. Это он сделал ради нее. И хорошо. Так ему. Последствия? Ей наплевать!
Она накидывает на плечи легкое манто и нажимает кнопку звонка.
— Уберите этот труп! — говорит она появившемуся адъютанту. — Куда-нибудь подальше.
Либкнехт берет шляпу.
— Куда? Оставайся у меня. — Маша уже умоляюще смотрит в его глаза.
— Я сейчас не могу! Я расстроился из-за этого… он указывает рукою на труп Люкса.
— У, гадина!
Либкнехт уже на веранде. Лунная ночь с мириадами звезд.
Приятная прохлада наступающей весны.
— Приходи завтра! — вслед ему голос Маши.
Либкнехт, вперед! Он доволен! Его план удался на славу. Правда, он не устоял против Маши, ну да все равно — результат один: Люкс ликвидирован!
Теперь скорей к баронессе. И сегодня же во Владивосток… А там обратно в сопки…
Глава 10-ая
БЕЗ ВЫСТРЕЛА
1. Тайга двинулась
Ш-ш-ш-ш… верховой ветер шумит по вершинам сопок. Гонит по небу стаями рваные клочья. Бледный бок луны гуляет по тучам…
В тайге Уссурийского края, где сосна и тополь боко-бок— ш-ш-ш-ш — ветер в ветвях.
Ночь темная.
Во тьме деревья, качаясь — скррр, скррр… Филин в лесу — ух-ух-ух…
Туманом затянуты ложбины и пади. В тумане… вот тут… и там… и там… огни горят… Ночные таежные огни.
А с перевала на перевал, извиваясь по сопкам, режет щетину тайги широкий спасский тракт. В дичь, в глушь проложен тракт руками военнопленных.
Тракт шевелится. Там… сям — цок копыта… звяк затвора… храп лошади… вспых спички…
С шумом деревьев сливается шарканье ног — шшах, шшах, шшах, шшах.
Ночную тьму продирая, в шесть сотен колонной по тракту идут партизаны.
Тайга двинулась.
С сопок на магистраль железной дороги хлынул таежный поток.
2. Против американцев…
«Вот так номер! Ни черта не поймешь. Кто из них крутит друг другу головы?» — думает Ефим и еще сильнее жмет трубку к уху.
Знакомый, резкий твердый голос человека в маске отчетливо произносит каждое слово:
— Да, господин полковник. Мои люди собрали об этом довольно точные сведения. Эти сведения вы должны были получить сегодня через начальника вашей разведки.
— Да, да, я получил — отвечает Таро.
— Превосходно. По собранным данным можно заключить одно: американцы помогают красным. Двойственность их политики несомненна. Но этого мало… Я полагаю, у них имеется инструкция от высшего командования — оказывать помощь партизанам. Вывод отсюда один: американцы травят партизан против японских войск.