— Это из угрозыска. Тут один ваш сотрудник хотел нас сопровождать в предстоящей облаве. Кажется, товарищ Лесной…
— Сейчас передам…
Жутко ночью в районе Семеновского базара. По темным улицам шныряют тени китайцев. Их много. Они — безработные, нанятые за несколько копеек на дежурство притонодержателями. Ни один милиционер, ни одна «подозрительная» личность не может приблизиться незамеченной к тщательно охраняемым ими местам.
Но сотрудники угрозыска имеют опытного провожатого. Это — сам бывший притонодержатель, несколько раз судившийся китаец Сый-Фын. Он и сейчас сидит в тюрьме, но ему обещано сокращение срока заключения, и он ревностно старается искупить свою вину.
На углу какого-то переулка около базара он окликает кого-то:
— Ыу-дзы!.. шши-ны…
От черного угла забора отделяется тень. В слабом свете фонаря виден китаец. Он нерешительно приближается и что-то шепчет провожатому на ухо.
— Мала-мала, тун-тун… — передает провожатый агентам угрозыска и направляется вперед.
Агенты тянутся за ним. Среди них Лесной, согнувшись и надвинув кепку на глаза. Он предвкушает всю романтичность предстоящих похождений.
Через несколько темных закоулков провожатый отодвигает какую-то доску забора и предупредительно подымает палец:
— Тун-тун!..
Еще дверь, лестница в подвал, и по абсолютно темному коридору весь отряд ощупью пробирается вперед. Вдруг провожатый испускает слабый крик:
— Ойла-иы…
Сноп света потайного фонаря и…
Искаженное лицо провожатого: он схватился за живот и падает. За ним ныряет во тьму фигура китайца. На мгновение блестит окровавленный нож. В черном дне подвала слабая щель света.
— Вперед!.. — командует начальник отряда. И все выхватывают револьверы. Лесной сжимает механическое перо.
Вмиг отряд достигает светящейся щели. Это дверь. За ней — другой подвал и разбегающиеся во все стороны люди.
— Стой! Руки вверх!
Но никто из бегущих не останавливается.
Tax! Тах-тах!.. — ряд выстрелов вдогонку убегающих. Бежать за ними значит запутаться в лабиринтах коридоров.
Начальник отряда ставит у дверей караулы и начинает осматривать внутренность притона.
— Эге! Тут кто-то есть… — освещает он электрическим фонариком лежащие на цыновках нар фигуры.
Это: какая-то женщина, матрос и китаец с уродливым, исхудалым лицом.
— Придется их забрать, пока выясним…
Агенты стаскивают с нар спящих.
Лесной замечает оставшийся на нарах какой-то желтый пергаментный обрывок. Он поднимает его и смотрит — в его руках трубка пергамента.
— Что за чертовщина? Любопытно…
Ни о чем не думая, Лесной засовывает ее в карман.
Снегуровский, осунувшийся, злой, мрачный, сидит у Лесного; он только что возвратился из Японии.
— Вот видишь, — злорадствует Лесной. — Я тебе говорил, что сейчас поездка нам не поможет…
— Ну, брось! Это просто случайность…
— Случайность? Вот в них-то и вся соль. Величайшие проблемы разрешались только случайностями…
— Ну, будет чепуху городить. Давай обсудим лучше, что нам делать дальше. Как быть с этими документами? — Он вынимает из портфеля несколько пергаментных полосок. — Чорт их знает, что тут написано. Но здесь-то и должно быть начало нити…
— Почему ты думаешь?
— Человек, который мне их дал, умел в них разбираться. Он говорил, что здесь не хватает только одной полосы.
— Одной полосы? — Лесной схватывается за волосы. — Постой!.. — Он начинает бешено рыться в ящиках комода.
— Что ты ищешь?
— Постой! Постой!.. Сейчас… — Наконец Лесной вытаскивает запыленную пергаментную полоску и бросает на стол.
— Может-быть эта и есть?..
Снегуровский всматривается.
— Величина одинаковая. Знаки тоже. Вероятно эта… Но где ты ее достал?..
Лесной принимает позу памятника.
— То-то! Я ты говоришь — нет случайностей… Я чувствовал, что мне нужно было остаться во Владивостоке.
— Ну, все-таки рассказывай… — горит нетерпением Снегуровский.
— Ладно, потом как-нибудь…
— Тогда теперь нам нужно достать толмача и расшифровать всю эту чертовщину…
Неделя уже, как Снегуровский и Лесной в Пекине.
Что им зенитное солнце? Что им фарфоровые ножки китаянок? Они сидят в мрачных стенах тысячелетней Пекинской библиотеки. Зарывшись в пыльные пергаменты, они тормошат своего переводчика:
— Скорее, скорее!
Переводчик, почтенный профессор Пекинского университета, вытирает черным фуляром свой бритый лоб. Но усердно перелистывает фолианты. Вознаграждение, обещанное ему, превышает все его старческие желания.
И вот, наконец, на одиннадцатый день поисков, в такой прозаичный двенадцатый час профессор восклицает:
— Хо!.. — Руки его дрожат над каким-то серым пергаментом. — Хо!.. Я вам сейчас напишу перевод. Здесь есть все…
Лесной и Снегуровский давят локтями плечи профессора, наклонившись над рукописью.
Профессор пишет:
…В седьмом веке девятого Сына Солнца династии сиогунов совершен поход на Страну Стола…[9]
…Была похищена сокровищница йогов и перевезена в дворцы Сына Солнца на большой остров Ниппон.
…В сокровищнице той — тайны бессмертия и покорения светил надземных…
Снегуровский хватается за голову.
— Погибла!.. Погибло все. Иокогама провалилась…
— Ерунда!.. Мы снова поедем. Мы перевернем всю землю, но мы найдем эту сокровищницу…
Снегуровский сначала застыл, а потом:
— Да! Мы должны найти!..
Профессор раскрывает свой золотозубый клыкастый рот и смотрит на них, как на сумасшедших.
А в мозгу Снегуровского и Лесного уже рисуется картина: …хвост планет, как шлейф, раскинулся по безбрежному океану мира. Высоко над млечным путем свободно парящие люди — владыки вселенной…
В переплеты окна старой библиотеки Пекинского университета вплывает огромный диск луны и, затопляя свои ми бледно-зелеными лучами пыльные полки книг, точно издевается над тысячелетней культурой человечества и миллионнолетней историей вселенной.
И чудится Снегуровскому, этому мечтателю и фантазеру, что не луна уже заглядывает в окно, а что-то действительно фантастическое и новое и прекрасное…
И губы его едва слышно шепчут только две буквы:
— Иа…
И трудно разобрать, что это: или это — имя какой-нибудь новой планеты или мира, или это… может-быть…
Лесной иронически смотрит на него, наконец плюется с озлоблением и произносит:
— Ну, идем, пора!
Оба бегом спускаются по лабиринтам лестниц из библиотеки.
А на улице уже белые тени утра прокладываются с востока по окраинам к центру города.
Вот полыхнули первые кроваво-золотые блики солнца; вот они заискрились, зализали шпили и верхушки зданий, пробегая по черепичным крышам пагод.
Они в центре и…
— Что это?!
С. С. С. Р.
На флагштоке над зданием бывшего царского посольства в Пекине развевается алый флаг.
Николай протирает глаза.
— Чорт возьми! — значит, интервенция кончена… Дальний Восток свободен?
— Значит, и конец Желтому Дьяволу?! — восклицает Эдуард, и ноги его невольно начинают отбарабанивать чечетку.
— Да — как видишь!!.
Через минуту.
Оба садятся посреди улицы прямо в песок и проводят вокруг себя огромный… а середине его ставят…
КОНЕЦ
Третий том романа «Желтый дьявол» был впервые издан в Ленинграде издательством «Прибой» в 1926 году.
В тексте, за исключением исправления наиболее очевидных опечаток, сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.