Незаметно для себя Мартин заснул и почти сразу же услышал ненавистный голос Исангарда:
— Господин.
Мартин нехотя высунулся из-под одеяла:
— Что тебе?
— Пора идти. Уже вечер.
Мартин со стоном сел. Чужая луна с отъеденным боком низко висела над горизонтом. Залитые лунным светом, маячили перед ним две щуплые фигуры, одна побольше, другая поменьше. Исангард и Кода. Мартин содрогнулся. На миг ему показалось, что он попал в плен к странным темным силам. Потом взял себя в руки. Суеверия — вещь, недостойная Мартина-Переса.
— Помоги мне встать, — сердито сказал он, обращаясь к Исангарду.
С того момента, как у них кончилась вода, минуло восемь часов. Свою единственную надежду — людей черных шатров — они оставили далеко позади. Компас свисал с вытянутой шеи Мартина и при ходьбе тяжело бил его по впалому животу.
Исангард шел впереди. За спиной у него пристроился Пустынный Кода, привязанный плащом так, как обычно цыганки привязывают детей. Кода оживленно вертел лопоухой головой и время от времени что-то говорил своему покровителю, размахивая лапками. Исангард не утруждал себя ответом, и гном на время замолкал и снова цеплялся за его шею.
Мартин не понял, зачем Исангард резко свернул в сторону. Там ровным счетом ничего не было. Такие же пески. Кода заговорил, тыча в песок розовым пальцем. Человек остановился, поглядел на Коду, словно не веря его словам, но Кода снова что-то проговорил, и тогда алан послушно пошел в том направлении, что показала ему нечистая тварь. Мартин увидел, что Исангард ускорил шаги.
Исангард почти пробежал метров тридцать и так же внезапно замер, как вкопанный, на совершенно пустом месте, глядя себе под ноги.
— Что это с ним? — пробормотал Мартин. — Он в своем уме?
Исангард упал на колени и, опираясь руками о песок, прижался к нему щекой. Кода завизжал и забарахтался у него на спине. Выпрямившись, Исангард развязал узел, освобождая Коду, и тот присел рядом на корточки. На глазастой физиономии Коды появилось озабоченное выражение. Он что-то проговорил своим хриплым каркающим голосом.
Мартин с досадой смотрел на обоих. Похоже, эти двое не собирались продолжать путь. Исангард уселся, скрестив ноги, и принялся что-то внушать Коде. В ответ гном возбужденно фыркал, мотал в знак протеста розовыми ушами и притих только тогда, когда человек сильно щелкнул его по лбу.
Мартин решил положить конец этому безобразию. Заметив стремительно приближающегося Мартина, Исангард выставил вперед руки:
— Осторожно! — крикнул он.
Мартин бросил взгляд себе под ноги и остановился. Прямо перед ним в песках зияла дыра. Глубокая, бездонная яма, ничем не обозначенная и, на первый взгляд, никак не укрепленная.
Это был колодец.
Мартин повел себя так же, как несколько минут назад Исангард. Он встал на колени и заглянул в колодец.
— Вот и вода, — сказал Исангард.
Вид у Мартина был растерянный.
— Но как же так, — проговорил он, — мы ведь могли пройти мимо…
— Ничейный колодец, — сказал Исангард. — Этой водой могут пользоваться все. Нам невероятно повезло, господин.
— Ни веревки, ни меха…
Исангард нехорошо прищурился.
— Да, — заметил он, — эдак можно подохнуть от жажды прямо рядом с колодцем… Если не подумать заранее о такой возможности.
Он неторопливо размотал с пояса веревку. Мартин впервые смотрел на своего раба без отвращения. Вода была близко, до Белых Гор осталось всего пять дней пути. Мартин вытащил из мешка кожаный мех и протянул его Исангарду. Тот кивком подозвал к себе Коду.
— Не полезу, — каркнул Кода.
— Тебя не спрашивают, — сказал Исангард.
Он положил мех и веревку на песок и двинулся к Пустынному Коде, который поспешно отскочил в сторону.
— Я все равно поймаю тебя, — сказал Исангард. — Кода, лучше не спорь.
Большой рот Коды расплылся, и из золотисто-коричневых глаз потекли слезы. Он ревел, захлебываясь и дергая мокрым носом. Он бросал на Исангарда взгляды исподлобья — мрачные и жалобные.
Исангард взял его за тонкие плечи.
— Нужна твоя помощь, пойми.
В ответ послышалось продолжительное невнятное нытье, в котором с трудом угадывались слова.
— Ы-ы-ы… утопить… ы-ы-ы…
— Я тебя крепко привяжу, — обещал Исангард.
Кода замолчал и перестал дышать. Он не дышал, казалось, целую минуту, а потом трагически всхлипнул.
— Кода, я бы сам полез, но меня веревка не выдержит.
Кода помялся немного, потерся головой о плечо человека. Исангард заметил, что при этом пустынный гном потихоньку обтирает сопли о его рукав, усмехнулся, но ничего не сказал.
— Я боюсь, — сказал Кода. Ответа не последовало. Кода поднял глаза — огромные, полные мольбы. Это могло бы растопить сердце людоеда, но Кода имел дело с аланом.
Исангард ласково потрепал гнома по уху.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Полезай.
Кода покорно дал обвязать себя веревкой, взял в руки мех и начал спускаться, упираясь в стенки ногами и спиной. Исангард потихоньку стравливал веревку.
— А если он не дотянется до воды? — спросил Мартин неизвестно зачем.
Исангард не ответил. В этот момент они услышали плеск.
— Ну вот и все, — пробормотал Исангард. И, пригнувшись к яме, крикнул: — Как ты там?
Снова раздался плеск. Потом гулкий голос Коды недовольно произнес:
— Я Пустынный Кода. Я не водяной. Холодно здесь. Сыро. Плохо здесь.
— Ты набрал воды? — крикнул Исангард в колодец.
— Я набрал воды.
— Вытаскиваю. Держи мех крепче, Кода.
— Держу крепче, — отозвался Кода и с неожиданным злорадством прибавил: — Но это уж как получится…
Исангард, начавший было выбирать веревку, снова отпустил ее. Кода шакалом взвыл из глубины.
— Если у тебя не получится, полезешь назад, в колодец, — предупредил Исангард.
— Ну хватит! — взвизгнул гном. — Тащи меня! Исангард!
Исангард еще немного опустил веревку. Из колодца донеслось отчаянное рыдание.
— Держи мех, держи! — подбодрил Коду негодяй алан. — Если ты его уронишь, я тебя утоплю.
— Исангард! — даваясь от слез, прокричал из колодца гном. — Не надо! Пожалуйста! Не делай этого!
Исангард осторожно потащил Коду наверх. Скоро над краем колодца показалась розовая лапка, вцепившаяся в завязки меха. Мартин быстро схватил драгоценный груз, но пальцы Коды не разжимались. Он боялся, что люди, получив воду, столкнул его вниз. Догадавшись об этом, Исангард подхватил Коду под мышки и вытащил на песок. Только тогда Кода уступил Мартину и выпустил из рук кожаный мех с водой.
Исангард провел рукой по влажной шерсти Коды. Постукивая зубами, Кода так сильно прижался к нему, что Исангард покачнулся.
— Ты молодец, малыш, — сказал ему Исангард.
Вода была горьковатая на вкус. Они напились, и только тогда Исангард задумчиво произнес:
— Повезло нам. Колодец мог быть раза в два глубже.
— Повезло нам, — эхом откликнулся Кода. Он, казалось, уже забыл, как потешался над ним Исангард, и сидел с таким видом, словно одно только присутствие этого человека делает его счастливым.
В Белых Горах была поздняя весна. Путешественники спускались по скользкой от воды дороге в ущелье, по которому бежал ручей. Вокруг буйно цвели деревья и кусты, и листья на них были незнакомых очертаний. Внизу, у самого ручья, росло дерево, сплошь покрытое белыми цветами. Сквозь прозрачную воду хорошо были видны камешке, лежащие на дне.
Они спускались все ниже, и с каждым витком дороги находили новые штольни, наполовину забитые досками, наполовину осыпавшиеся. В некоторые из них уходили накатанные тачками дороги, исчезая в штольне, как в захлопнувшейся пасти. Повсюду валялись ржавые молотки, изъеденные дождями зубила, кувалды, сломанные тачки. Талая вода бежала вниз по склону, не признавая построенной людьми дороги, тихо журчала на перекатах, тяжелыми каплями падала с уступов.