Древолюб тоже хмурился, тревожно поглядывая по сторонам. Было заметно, что вид изуродованных деревьев доставляет ему прямо-таки физическую боль. Он мимоходом заметил, что все деревья здесь отравлены каким-то неведомым ядом. Зато кто воспрянул духом, так это Зорковид. Леший сейчас ехал вместе с Гремиславом, и филин был отпущен на свободу. Вересковые пустоши буквально кишели жирными зверьками, похожими на хомяков. Древолюб, морщась, сказал, что это лемминги. Но филину было совершенно неважно, как они назывались, главное — они оказались очень вкусными. С каждой вечерней охоты он буквально приползал, тихо постанывая — набитое брюхо мешало ему взлететь. Но свои обязанности сторожа он выполнял исправно, да и дорога была пустынной. Но вот путешественникам пришлось туговато, теперь леший почти ничем не мог помочь. Каменистые плато не подчинялись ему, приходилось довольствоваться скромными припасами, которые он успел погрузить на лошадей в городе.
Ветер гнал тучи, постоянно готовые опрокинуть на путников мелкий холодный, и от того особенно противный, дождь. Одежда не просыхала, ведь солнце почти перестало греть, хотя теперь уходило с синевато-серого неба совсем ненадолго. Дни стали ощутимо длиннее, а ночи светлее и короче.
Из многочисленных ям поднимались быстро тающие в воздухе клубы фиолетового дыма или пара, едкие и горькие. Когда порывы ветра выносили его на дорогу, люди кашляли и чихали. Слезы начинали течь ручьями, и появлялось противное ощущение, будто рот забит песком пополам с грязью.
— Ну и мерзость! — с чувством сказал Александр, когда их накрыло особенно большое облако.
— Это делишки грифонов, — со внезапной ожесточенностью бросил леший.
— Что с тобой? — поразился Александр.
— Посмотри вокруг! Что они сотворили с этой землей.
Гремислав только мрачно усмехнулся.
— Но где они сами? — продолжал допытываться Александр.
— Что им здесь делать?! — вконец озлился леший. — Из этой земли они вычерпали все, что могли. Все золото, все самоцветы. Изгадили ее и запакостили… И отправились дальше.
— Где тоже оставят после себя мертвую пустыню?
— Конечно, — Древолюб даже сплюнул с досады.
— Мы их увидим?
— Не торопись. Я не думаю, что встреча доставит тебе хоть малейшее удовольствие.
Плохо стало и с водой. Скапливающиеся в бесчисленных ямах лужицы и озерца были сплошь покрыты радужной маслянистой пленкой, вода на вкус была просто омерзительна. Но Гремислав не давал и прикоснуться к заветной фляжке с родниковой водой, висевшей у него на поясе.
— Она понадобится нам позднее, — твердо пресек он робкие поползновения Александра.
Так прошли еще три дня.
На четвертое утро они увидели первого грифона.
Обглоданный, без единой травинки, каменистый холм был увенчан высоким и толстым четырехгранным гранитным столбом. Красный гранит резко выделялся на фоне блекло-серого известняка. Александр сразу обратил на него внимание, но принял черный силуэт, венчавший столб, за поставленную неведомо кем статую. Дорога привела их к подножию холма, и лишь здесь он понял свою ошибку. Это был грифон.
Подъехав поближе, путники ощутили неприятное давление, какое-то странное чувство, словно невидимая паутина опутывала руки и ноги, мешала двигаться. Кони, не боявшиеся самых жарких схваток, принялись артачиться. Они жалобно ржали, упирались. Только с величайшим трудом всадники заставили их двигаться вперед, да и то они постоянно спотыкались.
Когда путники поднялись на холм к самому столбу, грифон взмахнул крыльями и слетел на дорогу. Размерами он действительно не уступал льву, и туловище его было совершенно львиным. Но шея и голова были покрыты не перьями, как ожидал Александр, а блестящей зеленой чешуей. Чешуйчатыми были и мощные крылья. Вид грифона показался Александру довольно отталкивающим, веяло от зверюги чем-то доисторическим и кошмарным.
Тусклые серые глаза пристально уставились на путников. Александр с легким замешательством обнаружил, что руки окончательно отказались ему повиноваться. Гром невольно попятился. Грифон открыл большой крючковатый клюв и хрипло каркнул, словно гигантская ворона. Потом каркнул еще раз и гортанным голосом спросил:
— Что привезли менять? И наверняка опять дорого?
— Мы ничего не привезли, — возразил Гремислав.
— Вы хотите, чтобы я сбавил цену? Напрасно, я не уступлю.
— Мы не собираемся торговать.
— Лжете. Все едут сюда торговать.
— Но мы не торговцы, — вмешался Александр.
— Опять врешь. Зря. Я не сбавлю ни гроша.
— Глухой пень! — в сердцах рявкнул Гремислав. — Разве мы похожи на купцов?
— Зачем тогда вы явились сюда? — Грифон склонил голову набок, внимательно разглядывая путников. — У нас только торгуют. Или вы намерены что-нибудь украсть? — Свинцовый глаз засветился красным, Александра обдало жаром. — Не получится! — В горле грифона заклокотало.
— Он же нас не слушает, — шепнул Александр Гремиславу.
— Сговариваетесь?! — Грифон припал к земле, расправил крылья и вытянул шею. — Я вас убью! Воры! Вы не получите моего золота! — Он пронзительно зашипел по-змеиному. — Я сейчас позову своих мантикор! Ваши кости останутся лежать в ямах вместе с костями других охотников за моим золотом.
Гремислав медленно достал из ножен саблю и показал ее грифону. Лезвие странно засверкало, хотя солнце скрылось за тяжелыми обложными тучами. Грифон немного смутился.
— Если бы ты не помешал нам, мы просто проехали бы мимо, — скучно сказал Гремислав. — Нам нет дела ни до тебя, ни до твоего проклятого золота. Нас вообще не интересует все золото мира. Прочь с дороги, поганая тварь! Убирайся в свою зловонную яму! Я уже путешествовал в этих краях, и меня здесь должны отлично помнить!
Грифон сложил крылья и сел нормально.
— Это ты, князь Гремислав?
— Да.
— Я не узнал тебя. Мне показалось, что кто-то хочет подобраться к моему золоту.
— Жадность слепит тебе глаза.
— Не жадность, а бережливость, — обиделся грифон.
— Ты все еще хочешь помешать нам?
— Нет. — И после маленькой заминки грифон с сомнением спросил: — Так вы и вправду не собираетесь ничего продавать? А то у меня много золота.
— Нет, я же сказал тебе. Мы идем к Железной Горе.
Глаза грифона вновь покраснели.
— Странные времена. Уже много веков люди не вспоминали про нее. Со времен Искандера-зуль-Карнайна. И вдруг один за другим… Еще вчера по этой дороге туда же ехали всадники. — При этих словах Александр насторожился. Кто бы это мог быть? — Один из них хотел украсть мое золото, и я убил его. Я убил бы и остальных, но они откупились золотом и драгоценностями. Потом проехал купец. Он приобрел у меня немного золота, но не вернулся, а почему-то двинулся дальше. Сегодня вы… Странные времена.
— Что же это был за купец? — спросил Гремислав Александра.
— Полагаю, ты и сам догадываешься.
— Да, — со вздохом согласился витязь.
— Послушай, — обратился вдруг Александр к Грифону, — зачемтебе золото?
— Чтобы купить товары.
— А товары?
— Чтобы нанять новых мантикор.
— Мерзкие твари, как я полагаю…
— …добывают новое золото.
— Добывать, чтобы добывать?
— Совершенно верно, — величаво кивнул грифон. — Вам не понять сокровенного смысла добывания.
Александру наскучил бессмысленный разговор, и он чуть выдвинул саблю из ножен.
— Прочь с дороги, собака, — сквозь зубы процедил он грифону. Тот дернулся было, но, видя двух воинов готовых к отпору, сник, втянул голову в плечи и незаметно шмыгнул прочь. Он уже не посмел взгромоздиться на столб и теперь робко выглядывал из-за него.