Горный мастер выпил, осмелел и уже был готов посмеяться над собственной трусостью: нашел кого пугаться!..
Смеяться было, к сожалению, не с кем: Филат Густинов, тесть-собутыльник, знал о делах зятя ровно столько, сколько нужно. Многобывалый старик не был охотником лезть в секреты без дела, из простого любопытства. Не к чему, а в случае чего — и опасно.
Окунев, с хохотком пристукнув стаканом, не мог удержаться:
— На проверку-то Маленьев Гришка вышел собакой!
Старик намотал на ус предупреждение, смекнув про себя: не поделили, ясное дело. Но смолчал, даже сделал вид, что недослышал. А зять и не ждал ответа. Не нуждаясь в вечерних пожеланиях так же, как и в утренних приветствиях, они расстались молчком.
Александр заснул, как утонул. Утром же сразу все припомнилось, и горный мастер обозлился не на Маленьева, а на себя. Но ничего с собой поделать не мог.
Несколько дней он прожил, озираясь, расплачиваясь за краденый желтый металл какой-то утробной жутью и гнетом общего от обычных людей отчужденья. Встречаясь с другими работниками приисков, он ловил себя на мысли: «Этому-то легко, за ним ничего нет…»
На работу не выйдешь подвыпив, — на этот счет было строго, — и Окунев облегчал себя ежевечерним пьянством.
Вскоре он сумел выпрямиться, и все пошло по-старому.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
— Все, что есть о золоте, — с такой просьбой Нестеров обратился в отдел каталога. Почти наудачу он заполнил несколько десятков требований на книги и статьи.
Он любил Ленинскую библиотеку, любил особенную тишину читальных залов, тишину, в которой невнятно слиты и заглушенные шаги, и чей-то шопот, и шелест страниц, и гул Москвы, смягченный сурдинами толстых стен и закрытых окон.
Когда Нестеров услышал о хищениях золота на приисках, когда понял, что ему придется принять участие в работе следствия, он захотел заранее познакомиться с золотом.
Узнать все? Почему бы и нет! Конечно, кусок истории, обязательно — сведения о технологии добычи, чтобы дать себе отчет, как может расхищаться эта часть государственного достояния. Экономическое значение металла. И достаточно. Во всяком случае, для Нестерова.
Вероятно, заинтересуйся он углем, медью, нужное ему «все» было бы постигнуто именно в намеченном плане. Но золото, драгоценный металл, имело свое собственное лицо. План не то что забылся — он расширился сам собой, изменился до неузнаваемости. Нестеров ушел в иные, более широкие сферы. В сущности, он узнал много, но не совсем то, что наметил.
Этот молодой человек в форме милиции, в погонах с тремя маленькими звездочками понимал, что если узнать «все» и в его силах, то уж, наверное, не в его возможностях: ведь золото появилось в жизни народов одновременно с первыми проблесками цивилизации. Цивилизация? Трудно определимое понятие. В данном случае Нестеров условно решил считать началом цивилизации появление торгового обмена. Нестеров был не ученым-философом, не историком, не экономистом, а следователем. Не стоит поэтому оспаривать правоту его определений и выводов. Одно он знал заранее и знал твердо: еще не было места на земле, где золото не служило бы эквивалентом и мерилом всех благ.
Повсюду, всегда золото было своеобразным аккумулятором богатства. Быть может, его не умели ценить аборигены Северной Америки, быть может, в погибших государствах майев, инков, ацтеков золото служило скорее для украшений: яркий желтый металл легко поддавался обработке и не боялся ржавчины. Гунну или монголу, бродившему в диких степях Азии, был неизвестен мягкий желтый металл. Золота не знали общины людей, до недавнего времени обитавших в уединении островов Океании. Им драгоценный металл был ни к чему, да его и не было в молодой вулканической и коралловой почве островов.
Где-то, как казалось Нестерову, внизу, в глубинах истории залегали мощные древнейшие цивилизации Китая, Индии, Египта, Ассирии. Там уже много тысячелетий назад золото заняло свое место, было основой валют и бюджетов, было емким, портативным эквивалентом продукта любого труда людей.
Искатели золота совершали подвиги мужества и терпения. Кровожадное божество — золото требовало жизней и получало их. И оно же всегда служило мишенью для проклятий: презренный металл, власть золота! Так всегда определяли, почти всегда бессознательно, но всегда точно растлевающую силу денег, символом которых служило золото и богатство одних среди нищеты других. Больше двух тысяч лет тому назад спартанец Ликург уничтожил золото законом.