Выбрать главу

«И тогда сказали нам — становитесь, и подняли обрезы на ровень грудей наших. Помню я, как затворы щелкнули, и помню, как метнулась передо мной тень человека, загородившего меня телом своим. И помню я грохот и больше ничего вспомнить не могу.

«Зарывали тогда сами знаете — кое-как. Земли слой невеликий сверху насыпали. Бывало так, что и руки и ноги торчат. И очнулся я, чувствуя, что во рту у меня и в ушах и на глазах земли навалено, а когда пошевельнулся то почувствовал, что рядом со мной и на мне еще кто-то лежит и уже холодный совсем.

«Слов моих не хватит, бойцы, чтобы рассказать вам, как я себя перенес в ту минуту. Сил у меня мало было, но собрал я довольно, чтобы из-под тела вырваться и, разворошив землю, вылезть наружу и взглянуть на звезды частые и небо, с которого тучи сошли.

«Вздохнул я глубоко, словно всю волю выпить хотел до дна. Себя пощупал и вижу, цел я, только на голове рана и та пустяк. Кожа сверху сорвана. Еще вздохнул я и, собрав силы свои, пошел.

«И пошел я, бойцы, вот к этому мосту, что видите вы перед глазами своими, и вот тут случилось такое.

«Должно, помутилось у меня тогда от страха, потому иначе, как привиделось бы? Послышалось мне, что кто-то кличет, и обернулся я и увидел…

«Ну вот, бойцы, умереть мне на этом месте, а только увидел я над нашей могилой голого человека и казался он большим и страшным и слышал я, как кричал этот человек мне вслед:

— Постой! Постой!

«И ничего страшнее этого для меня не было. И бежал я, как не знаю, когда бежать придется, и уже за версту от города упал на землю и бился от страху, и ел землю, и плакал.

«И сколько прошло времени, бойцы, и знаю я теперь, что все это от расстроенных чувств моих было, и что никогда покойники из могил не встают, а все таки жутко мне и сейчас, и по сейчас морозом по коже бежит, как вспомню про это.

«И вот почему я надпись своего имени с могилы снял».

Остапенко замолчал и бойцы молчали, сидя вокруг, и никто не хотел ни говорить, ни спрашивать.

Только Демин встал, посмотрел на Остапенко и на памятник посмотрел. И сказал:

— Надо, Тарас, и еще одну надпись с камня сцарапать. Ту надпись, где сказано про одного неизвестного, Тарас. Потому что не пригрезился тебе человек на могиле в ту ночь, Тарас, и потому что был этот человек я.

Москва
Март 8-го 1927 года.

А. ФИЛИМОНОВ. — Хитрость Иеремии Поккера.

Рассказ.

Тренер Поккер был мудр и многоопытен. Даже знаменитые, нестерпимо важные чемпионы умеряли свой нрав, когда «старый Покк» поучал их тонкостям гребного искусства.

Свежие люди прямо с ума сходили от Покковских поучений (до того обидно старик выражался), но бывалые спортсмены этим не смущались и выше Британской энциклопедии почитали прославленную мудрость своего учителя.

Подобно многим философам древности, Покк избегал хвалить своих учеников.

— Чего их хвалить — говорил он — когда они о себе и так черт знает что думают.

И надо отдать ему справедливость: силой своего удивительного красноречия он не мало содействовал развитию скромности среди австралийской молодежи.

И вот случилось так, что этот строгий и требовательный человек похвалил собственную старшую восьмерку. Произошло это небывалое событие таким образом.

После очередной прикидки, Покк поглядел на секундомер и явно развеселился.

Алло, Томми! Как дела?

Загребной Хиггинс клялся потом, что суровый лик капитана вдруг просветлел, как начищенный кофейник. И он, Томми Хиггинс, сразу понял, что время наверно чертовски хорошее, если даже «старик» доволен.

Тут Покк оскалил свои прекрасные золотые зубы и произнес такие слова:

— Пусть, джентльмены, я стану дохлым, как жереная индейка, если мы не заставим попотеть и «Леандр»[1] и американцев.

Затем еще раз любовно взглянул на секундомер, но… времени ни кому не сказал, ибо с давних пор ведется тренерами обычай, результаты прикидок хранить в тайне. Впрочем с неменее давних пор команды неизменно посылают по берегу иного джентльмена с секундомером и тем самым разбивают хитрые планы своих руководителей.

Конечно, предполагается, что время останется известно одной команде, но у юных джентльменов, обреченных хранить тайну, всегда есть друзья, которые «скорее умрут, чем проговорятся», и в результате через три дня весь город знает о прикидке.

вернуться

1

Сильнейший восьмерочный клуб в Англии.