— Слышал, — ответил чех, протягивая через стол руку. — Очень приятно. Что угодно.
— Дело, видите ли, в следующем, — начал я. — Мой штаб получил сведения о том, что сегодня с поездом № 58-бис в офицерском вагоне едет Колчак. Я пришел к вам…
— А откуда у вас эти сведения? — перебил меня полковник.
— Это военная тайна, ответил я. — Достаточно того, что мы знаем об этом и требуем от вас его выдачи.
— Этого я не могу, — проговорил полковник.
— Почему?
— Потому что Калчака еще нет здесь и вам сказали неправду.
— Нет, правду, — вмешался в разговор Добрый-День. — У вас об этом есть телеграмма и, кроме того, вам сообщили об этом по диспетчеру.
— Ах, так, — криво усмехнулся полковник. — Что же… — и, помолчав с полминуты, вдруг резко сказал: — Выдать Колчака я не могу!
— Но почему? — опять задал я вопрос.
— Потому что он находится в распоряжении Высшего Союзного Командования.
— Тогда мы возьмем его силой, — посмотрев на полковника, проговорил я и, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делаю, повернулся к двери, где стоял Соседко:
— Товарищ Соседко! Отдайте приказ, чтобы все наши части продвинулись к линии и пусть ждут моих распоряжений.
— Слушаю, товарищ командир, — не моргнув глазом ответил Соседко и вышел из вагона.
Добрый-День и Уразметов переглянулись между собой, но ничего не сказали.
— Как угодно, — ответил полковник по уходе Соседко и, подойдя к стоявшему на столе фоническому телефону, вызвал кого-то и стал говорить по-чешски.
— Уж не арестовать ли нас хочет, — подумал я и, посмотрев на своих спутников, убедился по их тревожным взглядам, что они думают о том же.
Полковник, окончив телефонный разговор, повернулся к нам и спросил:
— Для чего вам Колчак?
— Как для чего? — удивился я. — Отправить его в Москву, а пока…
— Отдать не могу, — опять перебил меня полковник. — Он следует в распоряжение Союзного Командования. А, если вы хотите драться, я готов.
И, положив руки на стол, он пристально посмотрел на меня.
В это время по первому пути, пыхтя и отдуваясь, прошел поезд.
— Это пятьдесят восьмой? — не отрывая глаз от пристального взгляда полковника, спросил я, кивая в сторону проходившего мимо окон поезда.
— Да, — кивком головы подтвердил полковник.
— Тогда я требую, — обратился я снова к нему, — чтобы вы разрешили мне занять на несколько минут провода для переговоров с Союзным Командованием.
— Сейчас, — ответил полковник и, поговорив с кем-то по телефону по-чешски, кивнул головой.
— Хорошо.
А затем, написав несколько слов на клочке бумаги и передавая его мне, сказал:
— Идите, говорите.
Я взял записку и, не попрощавшись, вышел вместе с моими спутниками.
Когда, по приходе на станцию, я пред'явил ее дежурившему по станции чеху, меня сразу же провели на телеграф.
Задержавшись у двери, я подозвал к себе Уразметова и попросил его передать Угроватову, чтобы тот не спускал глаз с вагона, в котором, по моему мнению, должен был быть Колчак.
В помещении телеграфа было пусто. Дежурный телеграфист при нашем появлении встал и удивленно посмотрел на меня.
— Вот, — указал рукой на меня чех. — он должен говорить на телеграф. Полковник разрешает.
Телеграфист, ни слова не говоря, подошел к аппарату.
Я, достав из полевой сумки карандаш и бумагу, быстро написал следующую телеграму[11]:
«Всем, всем, всем. Всем начальникам партизанских отрядов и рабочих дружин по линии Зима — Иркутск.
Сегодня 13 января в Зиму с поездом номер 58-бис в чешском офицерском вагоне прибыл Колчак тчк Принимаю меры его задержанию и аресту тчк Случае неудачи примите все меры к задержке тчк Подтягивайте силы к линии тчк
Командующий Зиминским фронтом красных войск Новокшонов» и, передавая ее телеграфисту, сказал:
— Сообщите по всей линии.
Стоящий невдалеке от меня чех, подойдя к телеграфисту, взял у него переданный мною клочек бумаги, внимательно посмотрел его и стал звонить по телефону.
— Наверное к полковнику, — подумал я, наблюдая за чехом, который на чешском языке передавал содержание телеграммы.
Разговор по телефону продолжался минуту, две. Затем чех, передавая телеграфисту обратно текст телеграммы, сказал:
— Можно.
В это время в комнату вошел Угроватов и, отозвав меня в сторону, шопотом сообщил, что вокруг вагона, за которым я поручил ему следить, чехи выставляют усиленную охрану.