— Два раза перно, милочка!..
— Но, господин комиссар, раз вы арестовали доктора Мишу…
— Хотите знать правду, господа?
Сразу зашуршали блокноты, взвились вечные перья. Журналисты ждали.
— Так вот, правды пока еще нет. Быть может, мы ее узнаем в один прекрасный день… А может быть, и не узнаем.
— Говорят, что Жан Гойяр…
— Жив и здоров? Тем лучше для него!
— Но есть еще неизвестный, который скрывается, которого преследуют и не могут найти…
— Это только доказывает, что дичь сильнее охотников! Мегрэ потянул за рукав Эмму и тихо сказал:
— Принеси мне поесть в мою комнату, ладно? Комиссар залпом выпил аперитив и поднялся со стула:
— Послушайте моего совета, господа: не увлекайтесь преждевременными умозаключениями. И самое главное: не делайте никаких выводов!
— Но кто же убийца?
Мегрэ пожал своими широкими плечами и вздохнул:
— Кто знает, господа, кто знает…
Он уже подошел к лестнице. Инспектор Леруа вопросительно посмотрел на него.
— Нет, старина, вы лучше позавтракайте в общем зале… Мне надо отдохнуть.
Лестница заскрипела под тяжелыми шагами комиссара. Спустя десять минут Эмма понесла наверх блюдо с закусками.
Потом она поднялась вновь, неся кастрюльку со свежими омарами и порцию телятины со шпинатом.
В общем зале разговор постепенно затихал. Одного из журналистов вызвали к телефону. Возвратясь, он заявил:
— Часа в четыре… да, пожалуй, не раньше… я сообщу вам потрясающую новость. Но пока придется подождать, понятно?
За маленьким столиком в углу сидел инспектор Леруа. Он ел не торопясь, как хорошо воспитанный молодой человек, то и дело вытирая рот уголком чистой салфетки.
На рыночной площади толпились любопытные, они не сводили глаз с фасада кафе, ожидая новых событий.
На углу тупичка, в том самом месте, где сбежал арестованный бродяга, стоял, прислонившись спиной к стене, дежурный жандарм.
Зазвонил телефон.
— Господин мэр просит комиссара Мегрэ! Леруа встрепенулся и приказал Эмме:
— Поднимитесь наверх и позовите комиссара! Через минуту официантка вернулась и заявила:
— В комнате его нет!
Инспектор стремглав взбежал по лестнице, потом спустился бледный как полотно и схватил трубку.
— Алло!.. Да, господин мэр. Не знаю, господин мэр… Я… я очень беспокоюсь. Комиссара здесь нет! Алло! Нет! Ничего не могу сказать… Он завтракал у себя в комнате… Я не заметил, чтобы он спускался… Я позвоню вам через час…
Салфетка все еще была в руках у Леруа, он вытер ею пот, проступивший на лбу.
Глава 7
Двое при свече
Инспектор Леруа поднялся в свою комнату лишь полчаса спустя. На столе лежала записка, зашифрованная азбукой Морзе. Расшифровав, Леруа прочел:
«Сегодня вечером после одиннадцати незаметно вылезьте на крышу гостиницы. Я буду там. Не шумите. Возьмите с собой оружие. Скажите, что я уехал в Брест и позвонил вам оттуда. Никуда не выходите из гостиницы. Мегрэ».
Незадолго до одиннадцати Леруа снял ботинки и надел войлочные туфли. Он купил их днем специально для этой экспедиции, которая его очень заинтересовала.
Лестница доходила только до второго этажа. Поэтому на чердак можно было попасть, лишь взобравшись по стремянке, приставленной к люку в потолке. Там было холодно — сквозняки свободно гуляли под высокой крышей дома. Очутившись на чердаке, инспектор отважился зажечь спичку.
Спустя несколько секунд он вылез через слуховое окно, но спуститься к карнизу решился не сразу. Все предметы вокруг были ледяные, пальцы стыли, когда прикасались к цинковой крыше. Леруа пожалел, что не надел пальто.
Когда глаза начали привыкать к темноте, Леруа увидел перед собой черную глыбу, точно притаился в засаде какой-то огромный зверь. Леруа почувствовал запах трубочного табака и чуть слышно свистнул.
Спустя мгновение, он сидел рядом с Мегрэ, упершись подошвами в карниз крыши. Отсюда не было видно ни моря, ни города. Они находились на той стороне крыши, которая спускалась к набережной, под их ногами открывалась темная пропасть. Это был тот самый тупичок, по которому утром удрал бродяга.
Дома, очевидно, не строились по единому плану. У одних были низкие крыши, у других они поднимались на высоту приблизительно четырех метров. Город спал, но кое-где еще светились окна. Некоторые из них были затянуты шторами, за которыми, подобно китайским теням, мелькали силуэты людей. В одном окне виднелась женщина, моющая грудного ребенка.
Массивная фигура комиссара зашевелилась и подползла поближе. Рот Мегрэ оказался возле уха инспектора.
— Поосторожнее, Леруа! Не шевелитесь! Карниз не так уж крепок, и водосточная труба в любую минуту может загреметь… Где газетчики?
— Внизу. Все, кроме одного. Он уехал в Брест, полагая, что вы бросились по следу Гойяра…
— А Эмма?
— Не знаю, не обратил внимания… Она подавала мне кофе после обеда, и больше я не видел ее.
Нелепо было сидеть на крыше, забравшись сюда тайком от всех. Внизу жизнь шла своим чередом, слышались голоса и смех. Люди сидели в теплых, светлых комнатах, им не нужно было шептаться…
— Осторожно повернитесь и поглядите на нежилой дом.
Этот дом стоял вторым справа и был одним из немногих домов, таких же высоких, как здание гостиницы. Он стоял окутанный густым, бархатным мраком, и инспектору показалось, что на стекле незавешенного окна во втором этаже играет желтоватый отблеск.
Присмотревшись внимательнее, Леруа понял, что ошибся: слабый свет горел внутри пустого дома. Инспектор продолжал пристально вглядываться и немного погодя смог различить то, что было возможно.
Он увидел пол, застланный линолеумом, свечу, сгоревшую наполовину. Язычок пламени стоял ровно, окруженный золотистой дымкой.
— Он здесь! — От неожиданности Леруа сказал это почти полным голосом.
— Шш!.. Конечно!
Действительно, в комнате кто-то лежал на полу Свеча освещала лежавшего только с одной стороны, поэтому половина его тела тонула во мраке. Они увидели могучий торс, обтянутый матросской тельняшкой, и огромный башмак.
Леруа вспомнил, что у входа в тупичок стоит жандарм, на площади — второй, а третий патрулирует по набережной.
— Задержим его?
— Не знаю. Он спит уже три часа.
— Оружие у него есть?
— Утром не было.
Они с трудом понимали тихий шепот друг друга, который сливался с их осторожным дыханием.
— Чего мы ждем?
— Не знаю… Я не могу понять одного: ведь он знает, что его ищут, к тому же сейчас он спит — так зачем же ему зажженная свеча?.. Внимание!
На стене нежилого дома вдруг появился желтый прямоугольник.
— Это залегли свет в комнате Эммы, как раз под нами. И отблеск падает на стену дома напротив…
— Вы обедали, комиссар?
— Я взял с собой хлеба и колбасы. Вам не холодно? И тот, и другой уже продрогли. По небу через каждые несколько секунд скользил яркий луч маяка.
— Она погасила свет…
— Вижу… Тише.
Еще пять минут тишины, пять минут томительного ожидания. В темноте рука Леруа нашла руку Мегрэ и многозначительно стиснула ее.
— Посмотрите вниз!
— Вижу…
Черная тень мелькнула на выбеленной известью стене, отделявшей сад пустого дома от тупика.
— Она пошла к нему! — прошептал Леруа, не в силах справиться с охватившим его волнением.
Человек в комнате продолжал спать. В саду зашуршали кусты смородины. Испуганный кот метнулся по переулку.
— Нет ли у вас зажигалки с трутовым фителем? Мегрэ не решался разжечь погасшую трубку. Он долго колебался. Наконец прикрылся полой пиджака Леруа и быстро чиркнул спичкой. Инспектор ощутил теплый запах табачного дыма.
— Смотрите!..
Оба замолчали. Человек в комнате так стремительно вскочил на ноги, что чуть не опрокинул Свечу. Он отодвинулся в тень, дверь открылась, и в освещенную часть комнаты вступила Эмма. Она вошла с таким нерешительным и жалким видом, словно в чем-то была очень виновата.