Бросать бедолагу вот так было как-то по-свински. Поэтому Иван его затащил в полуземлянку и уложил на солому. Ну и сам лег рядом, погрузившись в грезы.
Да, где-то на краю сознания жужжал комарик сомнений. Дескать, все слишком странно. Но он от него отмахивался не глядя. Решительно изгоняя из головы и прочие нервические вещи. Решив, что история упрямая штука и так просто ее с колеи не свернешь… наверное…
Иван наслаждался моментом, переполняясь эмоциями и впечатлениями. Ведь получалось, что они теперь в лаборатории могут брать тела под свой контроль. Точек входа за столько лет экспериментов накопилось множество: от каких-то неандертальцев до XIX века. Что, впрочем, не мешало открывать их и дальше, в том числе и в самом ближайшем прошлом. Давая не только возможности для военно-политических и экономических операций, но и широчайшее поле для научных исследований. Ведь теперь появлялась возможность пообщаться с Рюриком. Тем самым. Легендарным. Ну или поприсутствовать во время крещения Руси…
Все эти мысли роем кружились в голове Ивана.
Тревожили и будоражили его, не давая заснуть. А он с нетерпением ждал отключения по таймеру. Даже не догадываясь о том, что ни лаборатории, ни его самого не стало уже в первые секунды подключения…
Глава 2
166 год, июнь, 3
Давило.
Сильно давило.
В районе мочевого пузыря. До рези.
Отчего Иван не проснулся, а скорее подскочил, вылетев из полуземлянки как пробка из бутылки. Сонный, с полузакрытыми глазами он пристроился возле ближайшего лопуха и зажурчал.
Несколько мгновений спустя комар, ловко приземлившись на шею, начал ее грызть, словно натурально польский бобер. Отчего Иван невольно выругался, рукой прогоняя кровососа, и замер, испытав ощущение, близкое к ужасу.
Срок работы таймера, который должен был автоматически прервать подключение к Неждану, давно истек. Но он все еще находился тут.
В этом чертовом II веке нашей эры!
В глуши.
В теле молодого паренька, практически лишенного запасов продовольствия и прочего полезного имущества. А потому с весьма призрачными шансами на выживание зимой. Уже ближайшей!
Журчание прекратилось.
Но он продолжал стоять стеклянным истуканом, упершись взглядом в лопухи. Сам факт такой ситуации попросту не укладывался у него в голове. Ведь это означало, что? Смерть. Верную смерть там — в будущем. Капсулу-то никто не оснащал средствами жизнеобеспечения.
Ни еды.
Ни воды.
Ни даже отвода продуктов жизнедеятельности, из-за чего приходилось туда ложиться в памперсе для взрослых…
Немного поразмыслив, Иван пришел к выводу, что они совершили прорыв и зашли намного дальше ожиданий. Не просто увеличив глубину подключения, а тупо перезаписав личность одного человека в голову другому. От старого владельца тела остались только кое-какие обрывочные воспоминания да знание языка. С последним повезло, не иначе.
А он…
А кто он?
Судя по всему, там, в будущем остался умирать старый Иван. Причем без всяких шансов на выживание. А здесь, в 160-х годах образовался его ментальный клон. По сути — новая личность на базе этого тела. Иначе объяснить получившийся феномен он не смог.
А значит, что? Правильно.
— Неждан умер, да здравствует Неждан, — тихо и очень глухо произнес он.
«Эффект бабочки» его больше не беспокоил. Потому как сохранить канву естественного хода истории он уже не мог. Да и было ли теперь то будущее? Скорее всего, нет. Во всяком случае, для него.
Никогда бы на такое переселение он добровольно не пошел. Однако раз вляпался, то, чего теперь ломаться? Вот он и решил действовать по принципу «сгорел сарай, гори и хата». То есть, выживать и устраиваться на новом месте без оглядки на всякие условности…
В этот момент в полуземлянке застонал его раненый гость. И Неждан, выйдя из ступора, направился к нему.
— Как спалось? — спросил он входя.
— Попить бы… — тихо прошептал этот мужчина.
И парень охотно ему помог. Невдалеке от полуземлянки был выход родника, откуда брали питьевую воду. Вот туда с корчагой Неждана и метнулся. Надо бы прокипятить. Но хвороста мало и времени нет. Поэтому напоил этой.
— Плохо мне, — произнес мужчина.
— Голова болит? Мутит?
— То не беда, — вяло отмахнулся он. — Жар, чую, заходится. С такими ранами сие верная смерть.