Кстати, память Неждана ему подсказывала, что его семья рыбой не промышляла. Ячмень, молоко, почти сразу пускаемое на творог и сыр[8], травки всякие с корешками, да дары леса — вот и все, чем они питались. Да еще изредка случалось добыть мелкого зверька.
Кто-то из соседей, конечно, рыбу ловил. Но не так чтобы массово и значимо. Сетей не ставили, как и ловушек. Лишь с удочками сидели по случаю. Случалось, и с острогой ходили, но еще реже.
Почему так?
Неждан уже думал над этим вопросом. Но ничего ему в голову не шло. Только всякого рода доводы про тяжелый труд, который почти не оставлял места для чего-то иного. Вон — одного сена за лето требовалось заготовить несколько тонн… серпом. Маленьким серпом, который не сильно превосходил по размерам ножик[9]. А потом высушить. Притащить поближе к жилищу и сложить грамотно, чтобы дожди не сильно проливали. И это только сено. Но ведь разводили еще и свиней. Им тоже требовалось корма раздобыть на зиму.
Где тут чем-то иным заниматься?
Тем более что тяжелый физический труд отуплял невероятно, выжигая всякую мыслительную активность. До смешного…
С ловушками Неждан провозился практически до вечера. Поставил их. Наживив комками глины, с нарезанными червями. И занялся ужином. Почистил корешки рогоза. Порезал. И залив водой поставил тушиться в горшке, прикрыв его глиняной миской как крышкой.
А сам, пока еда готовилась, взялся за изготовление оружия.
Ну а что?
Глухой лес вокруг. Не тайга, но по сути — то же самое. Опасной живности масса. Поэтому хоть какое-то оружие нужно иметь. Хотя бы для вида.
Посему, выбрав подходящую палку, он ей подчистил сучки и осторожно обжег конец. Нежно. Просто деликатно. Постоянно туша в земле и контролируя процесс. Стараясь сделать самый примитивный и архаичный вид копья — такой, с которым бегали еще в раннем каменном веке. Даже мамонта себе вообразил, ужаснувшись самой мысли о том, что с ЭТИМ… кхм… оружием кто-то охотится на столь грандиозное и могучее существо.
— Из кости надо делать наконечник, — заметил Вернидуб, вышедший на запах еды из полуземлянки, в которой спал весь день.
— Ясное дело. Или из камня. А еще лучше из железа, — буркнул Неждан, которого и самого эта обожженная палка немало удручала своей примитивностью.
— Не дорос ты еще до железа, — усмехнулся Вернидуб.
— Что сие значит? Отчего не дорос? Как по мне — в самый раз.
— Столько железа — ценность великая. На копья его переводить — пустое. Ножей да серпов нужду великую испытываем. А ты сказываешь, дорос, — махнул седой левой рукой.
Спорить Неждан не стал.
Знал — правда.
Но так он и не собирался ни у кого брать, а сам делать мыслил. Ибо с одним только ножиком малым — не жизнь, а морока. Мучение. А ведь ни топора, ни косаря[10] у семьи не имелось, даже если бы ее не ограбили эти разбойнички. Из-за чего они только и собирали хворост, подчистив округу. И не только у семьи. Топоров вообще было наперечет по всей округе. С косарями получше, но не сильно. Обычно один на несколько семей…
Неждан приступил молча к еде, взяв свою порцию.
С мрачным видом.
Жизнь здесь выглядела до удивительного беспросветной. Борьба за выживание без конца и начала, а главное — надежды. Каждая зима — как генеральное сражение. Да и не только зима. Доходило до смешного. Вон, даже ложки не было. Вилки-то черт с ней. Но даже единственную ложку эти мерзавцы испортили, раздавив. А пальцами есть не хотелось, да и ножом тоже. Поэтому он отколол себе две палочки от сухого бревна. Наспех их оправил. И начал ими кушать. Благо, что там, в будущем, нередко практиковался с каким-нибудь удоном.
Вернидуб ел руками. И смотрел на парня ВОТ такими глазами, наблюдая за тем, как тот орудует палочками. Не всегда и все удавалось. Это тело еще к таким вещам не привыкло. Но… Неждан ими именно ел и весьма ловко. Отхлебывая получившийся навар через край миски. Но ничего не говорил.
Да и вообще, как-то к разговору никакой тяги не было. И каждый думал о чем-то своем. Вот в тишине и поели. После чего без лишних разговоров отправились отдыхать. Вернидуб почти мгновенно провалился в сон, а вот к Неждану Морфей совсем не шел. Его, как и накануне, распирало от целого роя мыслей. Только уже других. Осознание того, что это все не игра, а натуральная жизнь давило немилосердно.
Животные — ладно.
Они летом вряд ли полезут на провонявшую дымом территорию. Во всяком случае — хищники, которые поумнее. А вот люди могут… в особенности людоловы. Их возвращения Неждан и опасался. Невольно проводя параллели с образами более поздних эпох.
8
Сырое молоко взрослые в те времена пили очень ограниченно из-за ряда проблем. Начиная с того, что коровы доились только в теплое время и молоко очень быстро портилось, и заканчивая всякими неприятными инфекционными последствиями (его ведь даже не процеживали). Про инфекции, конечно, никто ничего не знал, но поносы выступали хорошим показателем того, что есть не нужно.
10
Косарь — это большой нож, как правило, с толстым обухом, с креплением для древка вместо рукояти. В археологии на период у праславян встречается, но редко.