Внезапно на плечо Блейда легла тяжелая рука и, обернувшись, он встретился с неприязненным взглядом Ратага.
- Иди, Черный, - сквозь зубы произнес помощник, - хозяйка зовет.
Айола наконец-то пошла на поправку.
ГЛАВА 4
На запад, к заходящему солнцу плыл "Жаворонок", мчался по сине-зеленой груди Акрода, летел, подгоняемый попутными ветрами, покачиваясь под белоснежной громадой парусов, рассекая волны, вздымая над валами бушприт и раскинувшую крылья деревянную птицу. Дважды, трижды, четырежды наблюдатели замечали в море чужие корабли, но Айола не поворачивала на перехват свой галион; видно, Кархайм являлся более соблазнительной целью. "Жаворонок" шел к нему, и захваченный ритолийский фрегат двигался следом, будто привязанный на веревке. Призовое судно несколько тормозило маленькую флотилию - во время схватки его такелаж был сильно поврежден.
Блейд на время оставил попытки раскрыть тайну зеленоватых жемчужин; он понял, что на "Жаворонке" никто не сумеет ему помочь. Слухов, басен и легенд ходило предостаточно, но это были только слухи, басни и легенды. Волшебный жемчуг якобы даровал здоровье, удачу, богатство и даже власть над миром вкупе с бессмертием! Вероятно, в Землях Акрода он играл ту же роль, что и философский камень земных алхимиков, только здесь никто не пытался произвести сей магический субстрат с помощью реторт, огня и заклинаний. Зеленые жемчужины добывали в проливе Кархайм, соединявшем запад Акрода с Дастаром, внешним океаном; они встречались там редко, очень редко, но, в отличие от философского камня, гомункулуса и вечного двигателя, были явлением вполне реальным. Другой вопрос, что никто в турме "Жаворонка" их в глаза не видал.
Колдун Онбол, вполне компетентный лекарь, явно передергивал карты, когда дело касалось магии. Проще говоря, он был типичным магом-жуликом, способным с напыщенным видом пробормотать пару-другую невнятных заклятий. Блейд имел с ним несколько бесед и постепенно выдоил все, что старик мог сказать по поводу волшебных кархаймских жемчужин. Возможно, что-нибудь старому магу удалось утаить, но разведчик сильно в этом сомневался. Онбол питал большое пристрастие к сладкому крепкому вину, которое входило в офицерский рацион, и после пары бутылок был готов вещать на любые темы и открывать самые страшные тайны.
От рядовых членов экипажа нельзя было почерпнуть ничего существенного, кроме тех же слухов, басен и легенд. Даже Айола, которая все больше и больше привязывалась к своему новому предводителю абордажной команды, смущенно замолкала и отводила глаза всякий раз, когда Блейд пытался узнать что-то определенное. Она знала одно: каждая магическая жемчужина стоит полкоролевства. Разведчик призвал на помощь профессиональное терпение; если ему суждено доискаться до истины, она никуда не денется. Возможно, Святой Круг пошлет ему подходящий источник информации - если раньше он сам не наткнется на что-нибудь стоящее.
По-прежнему держался устойчивый восточный ветер - то ли благодаря заклинаниям Онбола, по утрам героически сражавшегося с невидимыми морскими демонами, то ли в силу естественных причин. Галион и фрегат бежали на запад, с каждым днем приближая разведчика к таинственным берегам Кархайма. Из разговоров с мореходами он выяснил, что им осталось не больше десяти дней плавания; но спустя сутки, взглянув на примитивный компас, по которому ориентировался рулевой, Блейд обнаружил, что корабль несколько отклонился к югу. Он внимательно оглядел горизонт, но там не удалось заметить ничего, что оправдывало бы смену курса. Свежий ветер гулял по морским просторам, небо было безоблачным, и только на юго-западе, совсем низко над водами, висела крохотная темная тучка.
Слегка удивленный, Блейд поднялся на капитанский мостик. Айола, с которой разведчик расстался часа три назад, улыбнувшись, поинтересовалась, как он отдохнул. Сама девушка выглядела немного бледной - скорее, из-за раны, еще тревожившей ее, чем вследствие бессонной ночи.
- Превосходно, моя радость, - ответил Блейд, на миг позабыв, зачем разыскивал капитана; он искренне любовался девушкой. Перехваченные ремешком густые волосы трепал ветер, стройная фигурка казалась устремленной вверх и вперед, огромные глаза сияли от счастья - грозная предводительница ховестарского турма впервые в жизни была влюблена. Ее черноволосый телохранитель был нежен, ласков и неутомим в постели, но таланты его этим отнюдь не исчерпывались. Достаточно вспомнить, как ловко он управляется с пушкой, с ножом и саблей, да и без них кое-чего стоит... Хотя Баскар неохотно распространялся о подробностях схватки с Черным, хозяйка "Жаворонка" сумела вытянуть из него все интересующие ее детали.
Блейд, в свою очередь, неплохо относился к прелестному капитану. Нельзя сказать, чтобы он совсем потерял голову, но воспоминания о других женщинах не тревожили его сны, а это было уже много. В конце концов, в длинном списке его побед, среди изящных манекенщиц, величественных королев, юных принцесс, танцовщиц варьете, загадочных жриц, страстных сингапурских баядерок и томных дам лондонского бомонда, предводительница пиратской шайки могла занять лишь весьма скромное место. Он относился к Айоле с искренней симпатией, однако она была для Блейда только мимолетным пристанищем в чужом мире, безопасной гаванью, где он мог бросить якорь на месяц или два. Но показывать этого не стоило. Он знал бешеный нрав своей подруги; хватит малейшего подозрения, чтобы его бренная плоть взлетела на нок-рею галиона или очутилась под его килем. И Блейд правдоподобно и старательно разыгрывал влюбленного, пытаясь не вспоминать о тех, кто был ему по-настоящему дорог. Гралия, его отважная зеленоглазая амазонка... нежная волшебница Аквия... рыжекудрая Зулькия... маленькая отважная Эдара... Увидит ли он их еще раз?.. Эдару - нет, никогда... Даже если Лейтон ухитрится снова послать его на Катраз, он сможет только положить цветы на ее гробницу.
Вздрогнув, Блейд привлек к себе Айолу, теплую, нежную, живую, и, обняв ее за плечи, ласково перебирая роскошные волосы, поинтересовался:
- Разве мы уже не идем в Кархайм, моя красавица?
- С чего ты взял? - Черная Сестра отстранилась, удивленно взглянув на Блейда; в ее бездонных темных глазах еще плавали ночные воспоминания. - Мы будем во владениях старого скопидома Ринвела Кривого через десять или двенадцать дней.