Непонятный предмет всхрапнул еще раз, потом зашевелился, забулькал и неуверенно выполз из-под стола, медленно выпрямляясь. Это был небольшого роста старичок, на вид очень древний, с абсолютно лысым шишковатым черепом, казавшимся еще больше по контрасту с высохшим тщедушным телом и тонкой, готовой вот-вот обломиться шеей. Его покрасневшие маленькие глазки в упор глядели на пришельца, словно стремясь телепортировать его на один из проржавленных крюков под потолком. Блейд не смог прочитать на сморщенной физиономии мага ничего, кроме злости и раздражения; этот старик его не боялся.
- Чего надо? - визгливо проскрипел он. - Хочешь превратиться в зеленую жабу?
- Предпочитаю зеленый жемчуг, - заявил Блейд, прикидывая, что в данном случае быстрей приведет к цели: сабля или вино. Но вина у него не было, а ятаган висел на боку.
- Зе-ле-ный жемчуг, - насмешливо протянул колдун. - Ишь ты, зеленый жемчуг! - на сей раз бульканье, по всей видимости, означало смех. - И больше ничего?
- Зеленый жемчуг, - повторил Блейд, демонстрируя свой клинок. - Я хочу знать о нем все! Иначе, клянусь мечом и порохом, тебе некуда будет заливать вино, старый пень!
- А, ховестар. - маг снова забулькал - Уже и сюда добрались... Только какой-то странный, - подслеповатые глазки уставились в лицо незваного гостя. - Так что ты хочешь знать, любопытный ховестар?
- Откуда берется этот жемчуг? Где раковины? - клинок в руке Блейда нетерпеливо дрогнул.
- Раковин нет, - неожиданно трезвым голосом произнес маг. - И никогда не было. Да и не нужны они вовсе! - он опять заскрипел и забулькал в очередном приступе веселья.
- Откуда же герцог берет его? - сурово осведомился Блейд.
- Места сколько угодно, - ухмыльнулся маг. - Да и не надо им много места, плавней да болот вполне хватает... А ты мне не грози, ты меня этак можешь пришибить, - заметил старичок в ответ на недвусмысленный взмах сабли. - Однако толку тебе будет немного. Никто во всем Кархайме, кроме меня, не знает, как подманивать старых сагхартов, а без этого не видать никому жемчуга, как своих ушей... - он захихикал.
- Что еще за сагхарты? - Блейд нахмурился.
- Это тайна, - важно ответил маг, - тайна величайшего из великих, пресветлого герцога, владетеля всех здешних земель, Ринвела Кри... тьфу, Ринвела Великолепного!
Блейд задумчиво попробовал пальцем лезвие и поднял глаза к потолку.
- Боюсь, скоро в Кархайме некому будет приманивать этих самых сагхартов... Может, подвесить мудрейшего мага за ребро на крюк, чтобы он стал поразговорчивей?
То ли подействовала эта угроза, то ли колдун, не совсем еще протрезвевший, хотел покрасоваться, но он перестал играть в загадки. В следующие десять минут Блейд с изумлением услыхал, что загадочный жемчуг совсем не жемчуг, поскольку источником его служат не раковины, а железы древних сагхартов, которым перевалило за двести лет. Эти жуткие монстры-амфибии были отчасти человекоподобны - в доказательство маг нырнул под стол и извлек оттуда высохшую сморщенную конечность, действительно походившую на человеческую руку, только с непомерно разросшейся кистью, покрытой чешуей. В жабрах этих тварей, достигших преклонного возраста, находят пару блестящих дискообразных образований, которые в Землях Акрода известны людям как зеленый жемчуг. Молодые особи такого отличия не имеют, и если они попадаются в ловушки герцогских охотников, их метят и выпускают. Определить, созрела ли железа, можно по внешнему виду чудища - на этом также специализировался почтенный маг.
- Так Ринвел, значит, их разводит? - поинтересовался Блейд, но колдун покачал головой.
- Можно ли разводить тварей, которые размножаются способом демоническим и таинственным? - он горестно развел руками. - Откуда они взялись, никому не ведомо, даже пресветлому господину нашему Ринвелу, хотя он знает про сагхартов вдвое и втрое больше меня... Никто не вылавливал ни самок их, ни малых детенышей. Только крупных самцов мерзопакостного вида...
Блейд уставился на страшноватую лапу в чешуе, потом перевел взгляд на сморщенное лицо колдуна. Похоже, этот старец был первым среди местных магов, пьянчуг и жуликов, который знал что-то определенное по существу вопроса. Блейд не сомневался, что он тоже был пьянчугой и жуликом, однако то, что рассказал старый пень, не походило на вранье. Теперь оставалось выяснить главный вопрос, касавшийся практической стороны дела.
Вложив клинок в ножны, разведчик окинул старца внимательным взглядом и кивнул.
- Ты поведал мне много интересного, мудрейший, и тем спас свою голову. Пожалуй, я еще наведаюсь к тебе - с бочонком вина. Не возражаешь? - Маг закатил глаза, всем видом демонстрируя кощунственность такого предположения. - Ладно, бочонок за мной... или даже два... - Блейд шагнул к двери, помедлил, обернулся и небрежно спросил: - А на что он годен, этот жемчуг?
- Я ловлю и потрошу сагхартов, - гордо заявил маг, - а на что годятся камушки из их жабр, знает герцог да еще покупатели, которым он шепнет одно-другое тайное словечко. Те дела меня не касаются.
- Хм-м... а я-то думал, ты ведаешь все про этих тварей...
- Сказано было тебе, что всего не знает сам пресветлый герцог! А ведь он втрое старше меня, ховестар!
- Втрое старше тебя? - разведчик был поражен. - Да ведь ты не молод, почтенный маг!
- Совсем не молод. Но когда мой дед вынырнул из материнской утробы, в бороде господина нашего Ринвела уже пробивалась седина.
Ошеломленно покачав головой, Блейд переступил порог обители колдуна.
ГЛАВА 7
Тронный зал герцогов Кархайма, обширный покой с высокими сводами, казался тесным - здесь собралось больше полусотни ховестаров. Вся мебель была вынесена; вместо нее втащили большой круглый стол, у которого сейчас сидели предводители турмов и их помощники. Сбоку к нему был приставлен еще один стол, длинный и узкий; за ним располагались маги-консультанты. Вдоль стен квадратного зала громоздились сундуки - те самые вожделенные сундуки из герцогской сокровищницы, к которым с таким упорством стремились акродские джентльмены удачи. Их крышки были откинуты, и каждый мог видеть - и пересчитать, если бы хватило времени и сил - несметные богатства Ринвела Кривого.
Но главное находилось на круглом столе. В ящичках розового дерева, на темном и светлом бархате, сияли жемчужины Кархайма, и десятки глаз зачарованно ловили их радужный блеск. Посреди этого великолепия возвышался хрустальный бокал на высокой ножке, в котором скромно лежала мутноватая зеленая пуговица размером с полупенсовую монету. Она не сверкала, не сияла, не блестела и больше всего казалась похожей на скатанный морскими волнами осколок бутылочного стекла; однако взоры сидевших за столом, словно утомленные созерцанием красоты и совершенства бесценных перлов, рано или поздно обращались к зеленоватому диску. Он был один, один-единственный, и в результате этого печального факта шумная перебранка среди капитанов скорее завершилась бы поножовщиной, чем справедливым дележом.