– Она влюбилась в моего отца! – мгновенно догадалась София.
– Верно. Родители твоей матери ненадолго уехали в Южную Африку и взяли дочь с собой. У Питера с моей тетей завязался роман. Это произошло в то самое время, когда Паоло и Джина покинули Палаццо в знак недовольства Паоло бескомпромиссностью жены, – подтвердил Стефан. – Впоследствии Паоло узнал об их отношениях. Именно по этой причине он и невзлюбил потрет, написанный твоим отцом. Но родители твоей мамы готовили пышную свадьбу с огромным числом приглашенных. Для Питера все было решено задолго до встречи с Франческой. И они оказались на распутье. Но тетушка рассудила, что не может предать доверие своей подруги и не может развестись с Паоло. Будучи истовой католичкой, она не принимала разводы. Она знала, что не сможет быть счастлива с Питером, если ради этого придется причинить боль близким людям. И она отпустила твоего отца, несмотря на их взаимное чувство. Она заверила Питера, что будет до конца своих дней любить его, и благословила на брак с Марией. После этого твои родители поженились. Однако спустя некоторое время тетушка Франческа выяснила, что беременна…
– От моего отца?
– Именно… Паоло тогда после длительного отсутствия вновь обустроился в Палаццо вместе со своей дочерью. Тетушка Франческа чувствовала себя виноватой перед ним и безропотно приняла его обратно. Но когда Паоло узнал о ее беременности, он сделал жизнь тетушки невыносимой. Франческа перестала покидать Палаццо, никто в Венеции, кроме Розы и Роберто, не ведал о ее положении… Были еще два человека, кому она сказала об этом.
– Мои родители?
– Да. Питер и Мария знали обо всем – с той лишь разницей, что Мария думала, будто это дитя Паоло, а Питер догадывался, кто настоящий отец. В ту пору твои родители были женаты уже три месяца и Мария тоже носила ребенка от Питера. Но хроническая болезнь Марии стала причиной выкидыша. Доктора сказали ей, что, учитывая плохое состояние ее здоровья, она не сможет выносить ребенка и погибнет сама. И, невзирая на все просьбы жены, Питер был категорически против ее новой беременности. Он не позволил ей вновь зачать ребенка. Мария была в отчаянии. Горе сломило ее. Она погрузилась в тяжелую депрессию, которая не могла не беспокоить Питера и Франческу. Тетя была в курсе их дел. И тогда Франческа поняла, как ей следует поступить, когда родится ребенок Питера. Она готовилась к родам, сохраняя полную секретность. Пригласила твоих родителей за неделю до ожидаемого события. Юристы собрали всю необходимую документацию. И когда шестого марта родился ребенок…
– Шестого марта родилась я… – прошептала София.
– …Когда шестого марта родилась девочка, она официально стала дочерью Питера и Марии Джордан. Тетушка Франческа отдала ребенка отцу. Питер хотел назвать девочку в ее честь Франческой, но она попросила дать тебе имя София…
– И она больше никогда не видела меня?
– Твоя приемная мать часто болела. Тетушка не хотела отрывать тебя от нее. Но когда тебе было четыре года, Мария привезла тебя в Палаццо. Несколько дней ты провела со своими настоящей и приемной матерями. В дневнике Франческа пишет, что это были самые счастливые дни ее жизни. В этих же записях говорится о том, как она вычертила гранью бриллианта твое имя на оконном стекле. Это был последний раз, когда она видела тебя. Но она не переставала думать о своей дочери. Ее мечтой было подарить тебе Жемчуг Падуи на твой двадцать пятый день рождения. Об этом она пишет на последних страницах дневника. К этому времени не стало ни Марии, ни Паоло, которых мог бы задеть этот поступок. Но прежде, чем тебе исполнилось двадцать пять, скончались и она, и твой отец. Единственными, кто знал правду о твоем рождении, были Роза и Роберто. Им с самого начала было известно все… Когда Джина выяснила, что тетушка Франческа никогда не собиралась завещать ей Жемчуг Падуи, она пришла в бешенство. Ведь официально дочерью Франчески являлась она, а о существовании другой дочери ей ничего не было известно, равно как и о местонахождении жемчужного ожерелья. Она кинулась искать старинную шкатулку для драгоценностей, в которой тетя хранила свои самые памятные вещи. Разумеется, Джине не удалось ее найти, поскольку незадолго до смерти Франчески Роберто отвез шкатулку в Лондон и передал Питеру Джордану.
– Точно! – воскликнула девушка.
– Ты знала об этом? – нахмурился Стефан.
– Не совсем, – покачала она головой. – Но миссис Калдвелл рассказывала мне, что приезжал некий итальянец, по ее описанию, очень похожий на Роберто, и разыскивал моего отца, чтобы передать ему какой-то сверток. Но отец не сказал мне ничего об этом. А после его смерти я нашла эту шкатулку в бюро с запиской для меня.
– Странность в том, что в этой шкатулке должно было находиться ожерелье, – озадаченно произнес Стефан.
– Когда я нашла шкатулку, никакого ожерелья в нем не обнаружила, – сообщила София.
– Вероятно, твой отец, зная его истинную ценность, положил Жемчуг Падуи в банк на хранение, – предположил Стефан.
– Либо ожерелье было украдено… Я не говорила тебе, но в тот вечер, когда я ужинала с миссис Калдвелл после встречи с тобой, кто-то побывал в моей квартире и рылся в моих вещах. Стефан широко улыбнулся, выслушав ее.
– Ах! Это был ты?! – возмутилась девушка, однако с некоторым облегчением. – Это ты обыскивал квартиру, воспользовавшись моим отсутствием?
– Да, это был я, – признался Стефан.
– Ты приехал в Лондон, чтобы вернуть себе Жемчуг Падуи?
– Я не собирался отбирать у тебя ожерелье. Я лишь хотел удостовериться, что воля тетушки Франчески выполнена. А Джина навязалась ехать со мной. Она заподозрила, что это не обычный деловой визит, и решила проверить. Чтобы успокоить Джину, я согласился взять ее с собой. Но и с тобой у меня не было причин быть совершенно откровенным. Я не знал о тебе ничего, кроме того, что твое имя София Джордан и ты работаешь в лондонской галерее. В пятницу вечером я ненадолго зашел в галерею, чтобы выяснить, как ты выглядишь. А потом проследил за тобой и оставался незамеченным до самой нашей встречи в том магазинчике. Увидев тебя, я больше не сомневался, что ты – дочь моей тетушки. Но у меня оставались сомнения, стала ли ты обладательницей семейной реликвии. Это я и попытался выяснить, познакомившись с тобой лично.
– И ты посчитал, что обыскивать чужую квартиру позволительно? – укорила его София.
– Прости меня, дорогая. Я не горжусь своим поступком.
– Тебе удалось найти Жемчуг Падуи?
– К сожалению, нет. Но я убедился, что шкатулка у тебя, и решил продолжить свое расследование. Однако оставаться в Лондоне не было никакой возможности. Дела холдинга заставили меня вернуться в Венецию. Поэтому я изобрел историю про попавшего в аварию эксперта, которого необходимо срочно заменить. С прежним экспертом действительно произошел несчастный случай, но большого вреда ему не причинил. К счастью, Джина ни о чем не догадалась, в противном случае она быстро вывела бы меня на чистую воду… Она знала, что есть ряд полотен, которые тетя Франческа намеревалась продать. Таким образом, я смог заманить тебя в Палаццо дель Фортуна. Моя кузина до сих пор понятия не имеет, кем ты приходишься прежней владелице дворца. Она просто ревнует меня. Уж очень ей льстит мысль, что я могу стать ее мужем номер два… Вернувшись в Венецию после знакомства с тобой, я имел возможность лучше ознакомиться с дневниковыми записями тети, собрать недостающую информацию и сделать так, чтобы ты остановилась не в отеле, а в Палаццо дель Фортуна. Джина, узнав о моих планах, впала в ярость в очередной раз. Видимо, поддавшись гневу, она и совершила эту глупость.
– Ты хочешь сказать, что маркиза д'Орсини проникла в мою комнату, пока мы ужинали в городе, выкрутила все лампочки и убежала через сад, напугав меня среди ночи? – усомнилась София.