– Я говорила Питеру, что эта картина нравится мне больше всех остальных. Он сказал, что она ему особенно дорога, но не объяснил, почему, – завершила свое повествование старая леди.
Каждое новое сведение, услышанное Софией в этот необычный вечер, ввергало ее во все большую задумчивость.
– Как продвигается подготовка к выставке? – спросила миссис Калдвелл, усаживаясь.
– Почти все сделано. Завтра открытие.
Хозяйка неожиданно быстро поднялась из-за стола со словами:
– Совсем забыла. У меня же припасена бутылочка хорошего испанского вина. Когда нам ее еще распить, как не теперь?
Наговорившись вдоволь перед ужином, София весь оставшийся вечер лишь расслабленно молчала и вполуха слушала добродушную воркотню старой женщины, продолжая разбираться в своих путаных мыслях.
– Я вижу, ты совсем раскисла, милая. Надо тебе выспаться, – наставительно проговорила старая леди, когда ужин подошел к концу. – О посуде не беспокойся. У меня все равно бессонница, – сказала она, выталкивая Софию за дверь. – Иди домой и сразу ложись в постель, ты выглядишь очень усталой.
София лишь улыбнулась в ответ, пожелала соседке спокойной ночи и удалилась к себе.
Он открыла дверь и застыла на пороге. Ее обдуло холодным воздухом. Включив в квартире свет, девушка обнаружила, что окно на кухне распахнуто настежь, хотя она его не открывала. Занавески развевались на ветру.
София застыла. Она поняла, что за время ее отсутствия в квартире побывал посторонний или же пребывает в ней по сию пору. Ужас охватил девушку. Она не знала, что следует предпринять.
София быстро закрыла окно и пробежала все комнаты одну за другой, проверив везде, где было мало-мальски подходящее место, чтобы затаиться непрошеному гостю. Лишь убедившись, что в квартире никого нет, она стала тщательно осматриваться, не пропало ли что из вещей.
В квартире было прохладно. София поежилась. Все стояло на своих местах, и все напоминало о покойном отце. Она вспомнила, как нашла в его бюро золотистую коробку, обвязанную лентой, с открыткой, на которой отцовской рукой было выведено:
Моей любимой дочери Софии в день ее двадцатипятилетия.
Так она обнаружила последний отцовский подарок – шкатулку для драгоценностей, инкрустированную причудливым орнаментом, сплетающимся в символическое изображение зодиакального созвездия Рыб, под знаком которого родилась София. По всему видно было, что отец заблаговременно запасся этим подарком, но так и не смог лично преподнести его дочери.
София вспомнила, как безутешно плакала тогда, найдя эту шкатулку.
Девушка подошла к столику, на котором видела ее в последний раз перед уходом к миссис Калдвелл. Она была счастлива, обнаружив шкатулку на месте. И все же тревога не отпускала.
София осторожно прошла в свою спальню, включила свет, нагнулась и заглянула под кровать. Разумеется, там она никого не обнаружила.
Не чувствуя облегчения, София вернулась к столику со шкатулкой и заглянула в нее. Бижутерия лежала на месте, несколько действительно ценных украшений и старая отцовская печатка были невредимы.
Побродив по дому в раздумьях, проверив окна и закутки, София рассудила, что ей ничто не угрожает и можно спокойно ложиться спать. Она открыла ящичек комода, чтобы достать из него ночную сорочку, и отпрянула.
Кто-то рылся в ее вещах.
Она знала это наверняка, потому что белье лежало несколько иначе, чем всегда, и поверх всего был оставлен новый чулок, вынутый из упаковки. Это было совершенно непонятно, если учесть, что более ценные вещи остались нетронутыми. София пребывала в смятении, готовясь ко сну.
Оказавшись под одеялом, она не смогла заснуть. Вереница необъяснимых событий выстроилась в интригующую цепь.
Визит пожилого итальянца с посылкой, о котором отец по непонятной причине умолчал, встреча с молодым итальянцем в магазине и его необычайное сходство с портретом, вторжение в ее квартиру, в ее комод… Все это не давало девушке расслабиться и отдохнуть перед самым ответственным днем в ее жизни.
Завершая последние приготовления к открытию персональной выставки Питера Джордана, София в элегантном деловом костюме расхаживала по галерее и осматривала пристрастным взглядом экспозицию, мысленно радуясь, что все задуманное получилось.
Вскоре зал стал стремительно заполняться. Девушка с замиранием сердца наблюдала за людьми, неторопливо разглядывающими полотна Питера Джордана. Она видела на их лицах интерес и восхищение и безмолвно благодарила за это Бога.
Убедившись, что все идет своим чередом, София отправилась в большой и элегантный кабинет своего патрона. Кроме Дэйвида, она застала там Джоанну – другую сотрудницу галереи. Та разговаривала с парижским гостем, коллекционером и известным критиком. На балконе стояла неизвестная изысканно одетая женщина, чьего лица София видеть не могла. Поскольку все были заняты, она вернулась в выставочный зал…
– Простите, – послышался за ее спиной низкий женский голос. – Не могли бы вы мне помочь?
София обернулась и увидела ту самую даму, которая несколько минут назад стояла на балконе кабинета Дэйвида.
Это была настоящая красавица с нежной кремовой кожей, большими черными глазами под густыми бархатными ресницами. Ее фигура показалась Софии безупречной. А на пальце сияло восхитительное обручальное кольцо с большим бриллиантом.
– Я бы хотела узнать поподробнее об этой картине и ее авторе, – журчал мелодичный голос.
– Прошу вас вернуть картину на место, – вспыхнула София, увидев в ее руках тот самый портрет девушки в голубом, который так любила миссис Калдвелл.
– Я маркиза д'Орсини… – гордо представилась женщина.
– Трогать экспонаты не разрешается, – настаивала София.
– Я хочу ее купить, – сказала маркиза д'Орсини капризным тоном.
– Не продается.
– Это не музей, а галерея, – парировала иностранка. – Галереи для того и существуют, чтобы торговать картинами, не так ли?
– Экспонаты с персональной выставки Питера Джордана не продаются, – четко произнесла София.
– Я не знаю, кто вы такая, и мне это совершенно безразлично. Но я куплю эту картину, что бы вы там ни говорили, – уведомила ее посетительница.
– Прошу тебя, успокойся, – сказал подошедший к ней молодой человек. – Простите нас, пожалуйста, – обратился он к девушке.
– Ничего страшного, – растерянно ответила София, узнав своего вчерашнего спутника.
– Стефано, ты просишь прощения? – возмутилась маркиза д'Орсини.
– Позволь мне действовать самому, – спокойно произнес молодой человек. – Я знаю, автор недавно скончался, – вновь заговорил он.
– Да, это случилось в начале марта.
– Не могли бы вы сказать, кто позировал ему для портрета?
– К сожалению, мне это неизвестно, – ответила София.
– Тогда дайте сюда каталог, я выясню это сама, – продолжала кипятиться дама.
– Я, конечно, могу дать вам каталог, но на странице двенадцать вы найдете лишь запись о том, что картина называется «Портрет венецианки», – сдержанно сообщила ей София.
– Мы тратим время, – буркнула маркиза своему спутнику. – Кто здесь принимает решения? Я покупаю эту картину.
– Я уже сказала вам, что картина не продается.
– Какие проблемы? – спросил подошедший Дэйвид своим сочным баритоном. – Я Дэйвид Рентой, владелец этой галереи.
– Я маркиза д'Орсини. Эта девица уверяет меня, что картина, которую я намерена купить, не продается.
– Меня зовут Стефан Хэвиленд, – мягко произнес спутник маркизы.
– Прошу вас пройти в мой кабинет и обсудить все в спокойной обстановке. София, дорогая, ты присоединишься к нам? – обратился к ней патрон.