— Да, только заключать сделки придется уже в аду.
Взрыв хохота был ответом старику, и это общее недоверие взбесило его. Вне себя он накинулся на Дарлинга:
— С каких это пор таким молокососам стали известны пути шторма? И кем это, интересно знать, составлена карта направления ураганов на Паумоту? В каких книгах вы ее нашли? Я плавал в этих местах, когда самого старшего из вас еще и на свете не было, я знаю, что говорю. Двигаясь к востоку, ураганы описывают такую гигантскую, растянутую дугу, что получается почти прямая линия. А к западу они делают крутой поворот. Вспомните карту. Каким образом в девяносто первом во время урагана затопило Аури и Хиолау? Все дело в дуге, мой мальчик, в дуге! Через час-другой, самое большее через три, поднимется ветер. Вот, слушайте!
Раздался тяжелый, грохочущий удар, мощный толчок потряс коралловое основание атолла. Дом содрогнулся. Темнокожие слуги с бутылками виски и абсента в руках прижались друг к другу, словно искали защиты, и со страхом глядели в окна на громадную волну, которая обрушилась на берег и докатилась до одного из навесов для копры.
Парлей взглянул на барометр, фыркнул и искоса злорадно посмотрел на своих гостей. Капитан тоже подошел к барометру.
— Двадцать девять и семьдесят пять, — сказал он. — Еще на пять упал. О черт! Старик прав, надвигается шторм. Вы как хотите, а я возвращаюсь на «Малахини».
— И все темнеет, — понизив голос чуть не до шепота, произнес Айзекс.
— Черт побери, совсем как на сцене, — сказал Грифу Малхолл, взглянув на часы. — Десять утра, а темно, как в сумерки. Огни гаснут, сейчас начнется трагедия. Где же тихая музыка?
Словно в ответ, раздался грохот. Дом и весь атолл вновь содрогнулись от мощного толчка. В паническом страхе люди бросились к двери. В тусклом свете мертвенно бледные, влажные от пота лица казались призрачными. Айзекс дышал тяжело, с хрипом, вся эта нестерпимая жара давила его.
— К чему такая спешка? Ехидно посмеиваясь, кричал им вдогонку Парлей.
— Выпейте напоследок, храбрые джентльмены!
Никто не слушал его. Когда гости дорожкой, выложенной по краям раковинами, направились к берегу, старик высунулся из дверей и окликнул их:
— Не забудьте джентльмены, завтра с десяти утра старый Парлей распродает свой жемчуг.
3
На берегу началась суматоха. Шлюпка за шлюпкой заполнялась спешившими людьми и тотчас отваливала. Тьма сгущалась. Ничто не нарушало тягостного затишья. Всякий раз, как волны извне обрушивались на берег, узкая полоса песка содрогалась под ногами. У самой воды лениво прогуливался Нарий Эринг. Он смотрел, как торопятся отплыть капитаны и скупщики, и ухмылялся. С ним были трое его матросов-канаков и Таи-Хотаури, рулевой с «Малахини».
— Лезь в шлюпку и берись за весло, — приказал капитан Уорфилд своему рулевому.
Таи-Хотаури с развязным видом подошел к капитану, а Нарий Эринг и его канаки остановились поодаль и смотрели на них.
— Я на тебя больше не работаю, шкипер! — громко и с вызовом сказал Таи-Хотаури. Но выражение его лица противоречило словам, так как он усиленно подмигивал Уорфилду. — Гони меня, шкипер, — хрипло прошептал он и снова многозначительно подмигнул.
Капитан Уорфилд понял намек и постарался сыграть свою роль как можно лучше. Он поднял кулак и возвысил голос:
— Пошел в шлюпку, или я из тебя дух вышибу! — загремел он.
Канак отступил и угрожающе пригнулся; Гриф стал между ними, стараясь успокоить капитана.
— Я иду служить на «Нухиву», — сказал Таи-Хотаури, отходя к Эрингу и его матросам.
— Вернись сейчас же! — грозно крикнул вслед ему капитан Уорфилд.
— Он ведь свободный человек, шкипер! — громко сказал Нарий Эринг. — Он прежде плавал со мной и ко мне возвращается, только и всего.
— Скорее, нам пора на шхуну, — торопил Гриф. — Смотрите, становится совсем темно.
Капитан Уорфилд сдался; но едва шлюпка отошла от берега, он, стоя на корме, выпрямился во весь рост и кулаком погрозил оставшимся.
— Я вам это припомню, Нарий! — крикнул он. — Никто из шкиперов, кроме вас, не сманивает чужих матросов.
Он сел на свое место.
— Что это у Таи-Хотаури на уме? — негромко, с недоумением сказал он.
— Что-то он задумал, только не пойму, что именно.
4
Как только шлюпка подошла вплотную к «Малахини», через борт навстречу прибывшим перегнулся встревоженный Герман.
— Барометр летит вниз, — сообщил он. — Надо ждать урагана. Я распорядился отдать второй якорь с правого борта.
— Приготовьте и большой тоже, — приказал Уорфилд, возвращаясь к своим капитанским обязанностям. — А вы, кто-нибудь, поднимите шлюпку на палубу. Поставить ее вверх дном и принайтовить как следует!
На всех шхунах команда торопливо готовилась к шторму. Судно за судном подбирало грохотавшие якорные цепи, поворачивалось и отдавало второй якорь. Там, где, как на «Малахини», был третий, запасной якорь, готовились отдать и его, когда определится направление ветра.