Тишка встревоженно посмотрел ему вслед.
— Да не найдёт, не пугайся, — успокоила его мать. — Они за ларём прячутся.
Тишка, веря и не веря, посмотрел на неё. Она налила кошке в глиняное блюдце молоко, вынесла в сени к ларю:
— Пусть и они долачут. Пора уже приучаться.
Славик гремел на подволоке прогибающимися под ногами тесинами.
— Славка! — вышла из терпения Варвара Егоровна. — У тебя ум есть? Ты чего там, как лось, носишься?
— Мама, — отозвался Славик, перестав греметь тёсом, — да я не раз видел, как Мурка по углу забиралась на подволоку.
— На то и кошка, чтобы лазить везде…
Варвара Егоровна покискала, но Мурки, видать, поблизости не было.
Тишка прижался головой к стене, пытаясь заглянуть за ларь: в узком проёме было темно, как в подвале. И всё же Тишке показалось, что темнота несколько раз сверкнула зеленоватыми кружочками отблесков: «Ой, да рядом ведь они совсем…» Тишка сунул руку за ларь и сразу же уткнулся пальцами в податливый комочек тепла.
За ларём сердито зафыкали, зашипели.
— Мамка-а, — растроганно протянул Тишка, — и правда они-и… Ко-тята-а…
— Тишка, — сказала Варвара Егоровна, — я же тебе говорила, что Мурка их в дом приведёт. Ну? Чья правда вышла?
Славка уже спустился с подволоки и, оценив обстановку, принял сторону матери.
— Да ну его, переполошника, — скривил он губы. — Наш Тишечка вечно так… На него смотреть, так с ума сойдёшь…
— Это ты-то сойдёшь? — задохнулся обидой Тишка. — Да ты сам кого хочешь с ума сведёшь! Помнишь, как…
— Да ладно, ладно тебе, — примирительно зачастил Славик. — Я ведь в шутку сказал, не всерьёз.
Варвара Егоровна придвинула блюдце с молоком к простенку и пристрожила Славку:
— Чтобы не трогать котят! Они сейчас пока дичатся людей, а через неделю и в избу прийти осмелятся… Если, конечно, ты раньше времени шею им не свернёшь…
Ма-а-ма! — запетушился Славик. — Да я на них и смотреть не хочу, не то что в руки брать! Это Тишка пусть со всякой нечистью нянькается! — Он сердито распахнул дверь и убежал в избу.
Варвара Егоровна погладила Тишку по голове:
— Вот Мурка и привела нам своих гвардейцев. И ты, Тишенька, зря расстраивался. Сколько слёз понапрасну пролил…
Тишка набирал, набирал воздуху в рот и чуть не разревелся опять.
— Мама, да гвардейцы-то ведь не Муркины… Я поэтому и расстраивался.
— Знаю, знаю, не Муркины, а твои, — опять не дослушала Тишку Варвара Егоровна и засмеялась.
Амбарная музыка
Бригадир Гомзиков собирал по деревне кошек.
— Что, Иван Сергеевич? — смеялись женщины. — Кошачью ферму открываешь в Полежаеве? Молочную или мясную?
— Эксперимент покажет, какую лучше, — отшучивался бригадир и уже всерьёз добавлял: — Спасу от крыс не стало на зерносушилке. Вот попробуем армию на армию напустить — чья сильнее…
— Думаешь, экспериментальная победит?
— Да если Тишку к ним в командиры определим, они и не такое войско одолеют.
Тишка Соколов — от горшка два вершка — сидел на завалинке и куксился: опять старший брат убежал без него за ягодами. Алика Макарова, чужого человека, взял, а его, Тишку, оставил. И это брат называется. Конечно, Алик Тишке не ровня, Тишка это понимает и сам. Ну и подумаешь, семиклассник, но не студент же ещё пока. Конечно, с Аликом брату интереснее. Но если уж по-честному говорить, то и Алик Славику не чета, хоть Славка и моложе Макарова всего на один год. У Алика не голова, а Дом советов, а у Славки же — дырявый горшок, ему ещё до Алика тянуться и тянуться. Тишка даже быстрее дотянется. Брали бы его старшие ребята с собой, Тишка бы от них всё перенял, он восприимчивый… Вот подождите. Тишка через две недели первоклассником станет, он всех отличников за пояс заткнёт…
На коленях у Тишки грелись три котёнка — лапы и головы исперепутаны, не поймёшь, где чья. Тишка гладил этот тёплый мурлыкающий клубок и ниспосылал на голову обманщика-брата всевозможные кары.
Тишка вполуха вслушивался, о чём перекрикивался с женщинами бригадир Гомзиков. И только когда тот снова выкрикнул его имя:
— Ну, так как, Тишка, командиром согласен быть? — Тишка понял, что Гомзиков мимо него не пройдёт.
Гомзиков и в самом деле свернул с дороги на луговину и направился к Тишке.
Тишка, чтобы не тревожить котят, не поднялся, поздоровался с бригадиром сидя.
Гомзиков потянулся к котятам:
— Ну, Тишка, вот это у тебя молодцы так молодцы… Почему бы им не потрудиться на пользу колхоза? Почему бы не двинуть их на крысиный фронт?