- Всё?! Я могу одеться во что- нибудь?!- прошипела она.- Здесь демонски холодно!
- Здесь всегда холодно,- задумчиво проговорил седой, разглядывая жемчужину.- Это место должно было быть домом для другого бога. Которого принесли с собой люди издалека. Но селяне не приняли его. Жреца прогнали. А храм отдали нам. И только их верность старым богам согревает это место, дитя. Слышишь?
Пёрышко прислушалась.
Снаружи доносился гул. Будто бы кто-то затянул громкую, ритмичную песню.
- А можно...- её била крупная дрожь.- Можно б- быстрее?
- Побольше почтительности, дитя,- суроволицый принял жемчужину из рук седого и поднёс к глазам.- Да. Настоящая. Без сомнения. Чего ты желаешь?
Негодование разорвалось яркой вспышкой в голове.
- Я вам, драть вашу мать, сто раз говорила уже!- прорычала она. Наверное, надломленный из- за холода и страха голос слегка ослабил пугающий элемент.- Учите меня вашей грёбаной магии!
- Чужеземцы,- сокрушающейся покачал головой пухлый.
- Никакого уважения,- поддакнул худой.
Суроволицый быстро перекатил жемчужину между пальцев. Раздался хрустальный звон, что-то блеснуло - и вместо жемчуга на руках суроволицого появилась маслянистая, разноцветно- блестящая жидкость. Он вытянул ладонь вперёд, и каждый из магов набрал её немного на кончики пальцев.
- А теперь, дитя, убери руки. Нам нужно провести обряд,- суроволицый протянул к ней руку.
Пёрышко в ужасе отшатнулась.
- Эй! Не надо меня трогать!
Вместо ответа он молча потянул за ворот балахона, являя аккуратные, ровные узоры шрамов. Затем так же молча притронулся к нетронутому участку кожи пальцем, вымазанным раздавленной жемчужиной. Зелёный зашипел, стиснув зубы.
Кожа покраснела, затем почернела - а затем на месте прикосновения появился шрам.
- Каждый из нас проходил через это,- процедил он сквозь зубы, часто дыша.- Это больно. Но это наша плата. Охотники ищут нас. Рыскают. И эти шрамы выдадут любого, кто попытается сбежать к ним. Это - залог нашей верности,- он развёл руками в стороны.- Нашего единства. Нашей силы.
- Выбирай,- зло проговорил худой.- Проявление глупого человеческого стыда или победа над собой и знания, которое ты получишь в награду?
Пёрышко, закусив губу, смотрела на них с испугом.
Кровь стучала во всём теле, виски будто бы сжало стальным обручем. Лишь ступни уже болели от ледяных прикосновений земляного пола.
Стоит ли ей идти на такое? Стоит ли...
Остальные трое чистыми от блестящей жидкости руками обнажили предплечья.
Ровные завитки шрамов, что расходились в странном порядке и прятались под балахонами.
Она прикрыла глаза на миг. Глубоко вздохнула. Затем ещё раз. Ну, она же не дура, верно?
И развела руки в стороны.
Главное - не думать об этом. Не думать. Не думать. Не думать.
Кто-то из магов затянул низкое, гортанное пение.
Прикосновения были действительно болезненными. Будто бы кожу что-то медленно, но демонски упорно жгло. Разъедало. Грудь, живот, плечи, спина, бёдра - вскоре всё жгло.
С каждым мигом - всё нестерпимее и нестерпимее.
Гортанное пение звучало всё громче и громче. Касания теперь почти не ощущались - лишь боль, которая следовала за ними.
Она чувствовала себя липкой, замерзающей и обманутой.
Боль стала невыносимой, и она тихо пискнула.
Из пения выбился один голос.
- Не бойся, дитя. Сейчас боль уйдёт. Позволь крови болот подействовать.
- Как, твою мать?!- кажется, из- под закрытых век катились крупные слёзы.
- Расслабься и иди на зов.
Она лишь сильнее стиснула зубы и мотнула головой в сторону, невнятно шипя.
Узоры, кажется, теперь покрывали всё тело - кроме лица. И всё тело было в огне. Мышцы напрягались, ногти рук царапали ладони. Пальцы до боли сжаты в кулаки
А затем, когда гортанное пение, боль и слёзы стали единственным, что осталось в мире, всё исчезло.
Боль куда-то исчезла, заставив её всхлипнуть от облегчения и упасть на колени. Сознание будто бы расплылось, стало мягким. Широко распахнув глаза, она громко выдохнула и часто задышала. Мир стал необъяснимо гладким и плавным. И будто бы отдалённым.
- Ты слышишь нас?- знакомый голос. Да какая ей разница? Ей так хорошо. Так спокойно. Кто она вообще такая?
- Кажется, подействовало.
- Всегда действовало. Почему бы в этот раз дать сбой?
- Погодите.
Она попыталась подняться, но с глупым хихиканьем оставила попытки. А зачем? И тут тоже хорошо. Холодный воздух так приятно тушит огоньки, что пляшут у неё по всему телу.
- Кажется, теперь всё.
- Можно начинать, да?
Что-то в её голове нехорошо щёлкнуло, и она с глухим ворчанием принялась подниматься.
- Я... Я... Готова?- заплетающимся языком произнесла она.
- Вполне,- цветные пятна вместо глаз одного из магов недовольно щурились на неё.- Кто ты? Ты можешь вспомнить?
- Пёрышко,- хихикнула она. Что за нелепость!- Тириарес де Минналуш,- но ведь это только имя! Разве имя делает тебя тобой?- Наследница Минналушей, дочь торгового патриция Хермедда. Коллегистка,- она вновь хихикнула. А ведь точно, она коллегистка! Коллегия...- Жена северного безумца,- так ей помнилось, хотя такое положение ей почему-то не нравилось.- Пустая и серая оболочка,- радость и лёгкость уходили стремительными прыжками. Она подобралась к тому, что пообещала больше не трогать.- Наблюдательница времени. Жертва времени и себя самой,- весёлый голос упал до почти шёпота.
- Кажется, в этот раз подействовало как-то не так...- задумчивый голос донёсся будто бы из- за пелены.
- Похоже на то,- крайне недовольный голос.- Довольно странно.
Она опустила голову на грудь и вздрогнула.
Одним резким движением мир стал болезненно чётким.
Отголоски боли всё ещё гуляли по её коже, но всё внутри было заполнено облегчением. Боги, как же хорошо...
Ледяной воздух приятно холодил изнутри.
А вот снаружи ледяными иглами неприятно впивалась земля.
Она пару раз моргнула и резко вздохнула. Воздуха внезапно стало мало, и она жадно хватала его ртом.
- Поднимайся, дитя,- старик помог ей подняться. Кости будто бы жгло изнутри. Одним движением он сорвал с себя балахон и напялил на неё.
Она с удивлением отметила, что под балахоном на нём были вполне обычные куртка, штаны и сапоги. Он выглядел похожим на путешественника, а не на слабого мага.
- Брат Жёлтый, снимай сапоги и живо дай ей,- велел он, и пухлый человек без сомнений принялся стягивать сапоги.- Ты держалась достойно. Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро пришёл в себя после посвящения. Что ты чувствуешь, дитя?
Она, дрожа от смеси холода, облегчения и остатков боли, всунула ноги в явно большие ей сапоги.
- Холодно,- прошептала она. А затем моргнула.
Мир действительно воспринимался как-то... По- другому. Всё стало правильнее. Осмысленнее.
Пёрышко глазами ощупала своё тело.
Измазанное в грязи, оно было покрыто шрамами. Аккуратными, даже чем-то красивыми. Сложные узоры, как цветы, расползались по всему телу - от шеи до щиколоток.
Даже на груди и между бёдер, со смущением поняла она.
Она подняла взгляд на седого мага и увидела, что у него ярко- синие глаза. Невозможный цвет в такой старости. Перевела взгляд на полного человека - жёлтые зрачки участливо смотрели на неё.
- Глаза,- выдохнула она.
- Глаза - первое, что меняется,- заверил старик.- У тебя они лазурные.
- Лазурные,- подтвердил суроволицый с зелёными огоньками вместо зрачков.
- Лазурные,- повторила она шёпотом. Губы искривились улыбкой сами собой.
Восторг.
Она была права, демоны раздери. С самого начала! Магия! Она есть! Это... Это...
- Боги, спасибо,- она была счастлива, как никогда ранее. Даже первый поцелуй с Варгом не стоял рядом. Грубые, колючие прикосновения робы- балахона слегка притупляли радость, но... Боги! Боги!