Катарина не знала, сколько она проспала — это мог быть час, а могло быть и четыре, как вдруг что-то внезапно разбудило ее. Сердце ее заколотилось, как у ласточки, пойманной в силки.
Она услышала, как рядом с ее убежищем хрустнула ветка, затем послышался хруст снега под чьей-то ногой. Так близко! Катарина лежала не шевелясь, затаив дыхание. Ветки над ее головой закачались, и на нее упала чья-то тень. Она открыла рот, чтобы закричать.
— Катарина?
Она почувствовала, как комок подкатил ей к горлу при звуке этого голоса.
— Хью! — она попыталась выбраться из своего убежища, но ноги ее запутались в платье и плаще, так что она не могла подняться.
Хью не стал дожидаться, пока она сможет выбраться из этой норы, вместо этого он сам забрался туда и крепко прижал ее к себе, вне себя от счастья, что обнаружил ее живой и, судя по всему, невредимой.
— Бог мой, девочка, ты же могла замерзнуть здесь насмерть! Скорее забирайся сюда! — он распахнул плащ, снова прижал ее к груди и обернул плащом. — Согревайся об меня, — ее голова оказалась у него под подбородком, он старался всем телом согреть ее, хотел отдать ей все свое тепло.
— Хью, — со слезами в голосе прошептала она, — я не хотела заблудиться. Все были так заняты, я думала, что смогу…
— Успокойся, малышка. Не важно, как ты попала сюда, я так рад, что нашел тебя. — Хью почувствовал тепло ее дыхания на своей шее и крепче прижал ее к груди.
— Я так замерзла, — прошептала она.
— Ты лежала, не шевелясь, — мягко сказал Хью. — Есть правило — если заблудился в лесу, надо не спать и все время двигаться. От холода человек засыпает, чтобы чаще всего никогда больше не проснуться.
— Я не знала этого.
— Откуда тебе было это знать? — Хью улыбнулся, представив, как они с Катариной выглядят со стороны, лежа в обнимку в ежевичном кусте. — Ты нашла замечательное место, малышка. Мне не стоило опасаться разбойников, здесь бы они никогда тебя не нашли.
Катарина улыбнулась, довольная, что удостоилась его похвалы. Хью тем временем продолжал:
— Надеюсь, хозяин этой норы не придет сегодня проведать, как тут идут дела.
— Это не могло быть большое животное, Хью. Здесь так мало места.
— Здесь вполне мог бы поместиться волк, — хитро улыбнувшись, сказал Хью. — Но не стоит волноваться, Катарина. Поскольку твой плащ и сапоги отделаны мехом его кузена, ты наверняка бы ему понравилась.
Катарина озадаченно посмотрела на него, и Хью рассмеялся.
— Когда мы пойдем обратно в лагерь? — спросила она.
— Не сейчас. Надо сперва отогреть тебя немного. До лагеря не так уж и близко, — сказал Хью, но он знал, что дело вовсе не в этом. Он вполне способен был отнести Катарину в лагерь на руках, просто сейчас ему было так хорошо с ней, что он не хотел прерывать это. Все его молитвы и клятвы, его намерение держаться от нее подальше уплыли прочь, подобно осенним листьям, которые Рона в изобилии несла к морю. Он не чувствовал такого умиротворения с того момента, как приехал в Авиньон. С того мига, как коснулся губ Катарины в тишине своей комнаты. После этого дни его проходили в мучениях, на которые он сам и обрек себя. Он смотрел, как другие говорят с ней, смеются, танцуют с ней, и мечтал только об одном — быть вместе с ней в эти моменты.
Тихонько он засунул руку ей под капюшон и нежно погладил шелковистые волосы.
— Будь ближе ко мне, Катарина, — прошептал он.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Они были мягкими и нежными, и ей даже показалось, что они светятся в темноте. Секунду она смотрела на него, удивленная неожиданной переменой.
— Но ты же сказал, чтобы я оставила тебя в покое, — тихо сказала она. — Ты сказал…
— Я был неправ, — он зажмурил глаза и снова открыл их, затем нежно провел пальцами по ее длинной шее. — Я хочу, чтобы завтра ты ехала со мной. И послезавтра, и во все остальные дни.
— Я буду тебе в тягость.
— Ты будешь моим другом и компаньоном, и я буду рад видеть тебя рядом с собой, — Хью перевел дыхание. Он был так груб с ней только потому, что не хотел подвергать ее искушению. Он невыносимо страдал, но считал, что поступает верно. Катарина была прекрасна, молода и жизнерадостна. Он мог бы сколько угодно времени проводить в ее обществе, и ему это бы не наскучило. Так было с того самого дня, когда он встретился с ней, тогда еще совсем девочкой, впервые. Он наивно думал что, когда вернется, она будет все такой же, маленькой веселой девочкой, учившей его читать.