Оказывается наличие мужчины рядом даёт преимущества, хотя и обидно, как легко отец кивнул головой, явно отпуская нас по одному слову Тимофея, а будь я одна, то сидела бы как миленькая до конца этого застолья. Отец тоже сказал что-то Кузнецову и пожал ему руку.
Меня бы ни за что не отпустили, ещё бы и выговор сделали за безразличие к семье и так далее и тому подобное. Такой опыт имеется. А с мужчиной, который показался отцу перспективным, пожалуйста, поезжай Маргарита куда угодно. Никакой тревоги за меня ни у отца, а тем более у Катерины нет.
Я встаю из-за стола и иду навстречу Тимофею, радуясь возможности уйти с этого праздника, который для меня сплошное мучение.
— Мы можем ехать. — вполголоса сообщает Кузнецов. — Твои родственники отпустили тебя со мной. — приподнимает брови. — Что логично, ведь они думают, что мы встречаемся.
Я хлопаю глазами, пытаясь объяснить ситуацию.
— Да, я им сказала… сказала, что у меня есть парень.
— Ладно, пошли, — берет меня под руку, — побуду сегодня добрым феем, вернее твоим парнем, хотя из этой категории я вышел лет десять назад.
Я взглянула на мужчину рядом, пока шагала за ним к выходу. Он действительно теперь показался мне постарше, чем я думала. Да какая разница? Один вечер и мы больше друг друга не увидим.
На стоянке Кузнецов тянет меня к вполне обычному авто, явно недорогое транспортное средство выглядит сильно поношенным. Я замираю. Не сходится как-то внешность и такая машина. Может он маньяк, крадущий девушек из ресторанов?
Тимофей смотрит на меня над крышей автомобиля и вопросительно хмурит брови.
— Ну что, золотая молодежь, транспорт не подходит? — в глазах блеснула едва ли не брезгливость. — Карета из тыквы сегодня, так что садись. Покатаемся и отвезу тебя домой.
Мужчина ловко запрыгивает на водительское сиденье. Я колеблюсь секунду и, все же, открываю пассажирскую дверь. Сажусь и пытаюсь пристегнуть ремень безопасности, но никак не получается его защелкнуть.
Тимофей охватывает своей рукой мою, держащую край ремня, и уверенно направляет ремень в паз. Одно движение и все получилось, а моя кисть словно в кипяток попала, ладонь мужчины очень горячая, сухая, кожа местами грубая.
Выдыхаю и удобнее усаживаюсь, «обоженную» руку прячу под сумочку. Кузнецов пристально смотрит на меня пару секунд, но потом отворачивается и заводит машину.
— Куда едем? — задаю вопрос.
— А не поздно спрашиваешь? — щелкает блокировка дверей и машина резко трогается с места.
Мне становится неуютно от этого звука. Поворачиваю голову на водителя и снова спрашиваю.
— Куда мы едем? — голос звучит неуверенно.
Тимофей скользит взглядом по зеркалам и выруливает со стоянки. Молчит и вновь пытается разглядеть в зеркале машины, потом газует и мы выезжаем на трассу.
— Ты часто так с незнакомыми мужиками уезжаешь? — вопрос вместо ответа.
Я округляю глаза от возмущения и поворачиваюсь к водителю.
— Не ваше дело! Отвезите меня домой, как и обещали. — меня слегка трясет.
Тимофей зыркнул на меня и усмехнулся.
— Я же обещал, что отвезу, — пауза, — но после того, как покатаемся.
Меня уже не трясет, а колотит просто, слезы близко, мне стало действительно страшно.
— Куда вы меня везёте? — уже визгливо спрашиваю.
Кузнецов молчит и спокойно рулит. Я замираю, вжавшись в сиденье, глотаю слезы и лихорадочно соображаю, что мне делать. Выходит, мой спаситель оказался преступником? Наивно думать, что ему нужно со мной на этой колымаге кататься, не это нужно мужчинам, если рядом девушка. Боже, во что я вляпалась⁈
Тимофей сбавляет скорость и мы мчимся уже по проселочной дороге, мелькают редкие деревья, потом вижу лес и ряд домов на небольшом холме. Дома меня успокаивают, дома — это люди, там я смогу кричать и хоть кто-нибудь может меня услышать.
Но мы проехали вдоль домов и вновь заехали в безлюдный лес. Я не жива, не мертва, дышу едва впускаю воздух в лёгкие.
— Испугалась? — Кузнецов засмеялся.
— А должна? — выдавила с трудом.
— Должна, в этом вся суть нашей прогулки. — и продолжил молча вести машину.
Я украдкой присматриваюсь к мужчине рядом, в попытке обнаружить признаки… не знаю чего… маньячества? Злости, похоти? Ничего не обнаружив, вновь слежу за дорогой, сжимая руки так, что уже пятна от ногтей на ладонях остались.
Ругаю себя за доверчивость и глупость, сама же в машину неизвестно к кому села, дура! Из-за инцидента с Мирославом и скандала с Катериной я совсем расклеилась. Стоило Тимофею меня приобнять и я вообще размякла. Сейчас понимаю, что мне всегда хотелось, чтобы меня кто-то защитил, спас от этой ненормальной мачехи, безразличия отца, зависимости от семьи.