Каждый раз, стоило ему начать думать об этом эвейе, его обуревала ярость. А теперь и еще один сюрприз от лучшего друга! Как только он уговорил Совет пригласить это отродье пройти подготовку вместе с ним и теми, кого он уже отобрал? Ему не хватало двенадцатого эвейя, чтобы замкнуть Нить. Но быть того не может, что этим кем-то станет проклятое дитя Нирома Игнэ!
– О чем задумался? – Голос Дилая, точно лезвие ножа, прошелся по оголенным нервам.
Китарэ резко обернулся и презрительно взглянул на друга. Синяк на его утонченном лице до сих пор не сошел, тем забавнее казался этот щеголь в дорогом кимоно и с фингалом под глазом.
– Думаю о том, как пригрел змею на груди, – зло ответил он.
Улыбка мигом слетела с губ парня, и он несколько смущенно потупился.
– Не думаю, что ты прав. Да и сам ты не можешь мыслить так узко! Все это твой гнев, и тебе стоит избавиться от него. Есть дела поважнее.
– Да? Что, например?
– Наследник дома Игнэ ожидает у входа в храм, – затаив дыхание, сказал друг.
– и?
– Ну, согласно правилам…
– К демонам правила! Пусть ждет. Я приду туда, когда посчитаю нужным, а не тогда, когда удобно ему.
– И чем ты собираешься заниматься? Так и будешь торчать на крыше?
– Чем плохо, если я буду торчать на крыше? – поинтересовался Китарэ из чистого упрямства.
На самом деле у него были и другие дела. И даже если бы их не было, он нашел бы, чем себя занять, прежде чем дать свое дозволение на вход. Пусть ждет, как принято у крестьян… а может, и дольше.
– Я не собираюсь пропускать занятия только потому, что тебе пригрезилось, что это отродье может быть полезным. Идем, – решительно сказал он, бросив последний взгляд на город, который хорошо просматривался с крыши кампуса. Он любил проводить время вдали от суеты учебных корпусов. Здесь он, по крайне мере, мог попытаться найти покой внутри себя. Избавиться от неутихающего гнева, что стал верным спутником с того самого момента, как его мир перевернулся, а душа распалась на тысячи осколков.
Храм Двенадцати Парящих – это не только сам храм, а скорее комплекс учебных корпусов, библиотек и общежитий. Вот только всякий прибывший должен получить дозволение на вход через главные ворота. Обычно это происходит раз в оборот, когда император дает свое благословение на обучение всем прибывшим эвейям. Для этого есть определенный день. Я прибыла спустя месяц после условленного срока. Наверное, потому пропускать меня никто не спешил. Я глупо стояла возле огромных ворот, которые держались на трехметровых каменных стенах. Увидеть, что скрывалось за ними, не представлялось возможным, как и узнать, правда ли смотритель доложил о моем прибытии. Без одобрения наследника внутрь не попасть.
– Стоит позаботиться о лошадях, – сказала я, глядя, как заботливо Рэби поглаживает свою Капельку.
Рыжая кобыла, точно поняв меня, нетерпеливо всхрапнула.
– Я видел тут недалеко постоялый двор, – кивнул Рэби. – Справишься сама?
– С чем? – изогнув бровь, поинтересовалась я. – С тем, чтобы постоять у ворот? Конечно, ступай.
Все равно, начиная с этого момента, наши пути с Рэби в некотором смысле расходятся. Внутрь могут входить лишь эвейи. Для всех остальных вход закрыт.
– Я сниму комнату и буду там. Как только сможешь выбраться, ты знаешь, где меня найти, – отвязывая мои сумки с вещами, сказал он, ставя их у моих ног.
– Не волнуйся, все будет хорошо, – заверила я его в том, в чем и сама не была толком уверена.
Рэби давно скрылся за поворотом, ведущим на центральную улицу. Ворота оставались заперты. Тяжело вдохнув сдавленный горячий воздух, я довольно отчетливо поняла, что ожидание затянется. Будь я действительно воспитанной в лучших традициях благородных домов, это, несомненно, оскорбило бы меня. Но я и не рассчитывала на теплый прием. У меня не было даже права думать о том, что двери вообще предо мной откроются, потому я просто ждала. Сегодня, завтра, может быть, послезавтра кто-то да выйдет…