– Ты хочешь узнать, дополнит ли юный эвей твое Ожерелье силы? – поинтересовался мужчина, явно обращаясь не ко мне.
И надо сказать, если бы он и спросил меня, я бы вряд ли нашлась с ответом. Сам смысл вопроса никак не желал укладываться у меня в голове! Хотелось во все горло заорать: «Чего?!» Но даже на это не хватило бы дыхания, которое вдруг потерялось где-то в груди. Я мысленно уговаривала себя не паниковать. Убеждала себя, что все нормально и, конечно же, я никак не могу подойти для подобного. Но даже само предположение порождало непостижимую панику в душе.
– Что ж… – Продолжая улыбаться, этот эвей двинулся ко мне, и только Двенадцати Парящим дано знать, чего мне стоило не упасть в обморок. – Это легко проверить. Тем более что юный Игнэ прибыл, как раз когда огненные знаки готовятся ко сну, вобрав в себя всю энергию, что им должно в пик своей активности.
Я не поняла ни слова. Может быть, он прорицатель и его стихия – Дух? Хотя о чем я говорю, это же стихия императорской династии! Тогда…
– Ошибки не будет, Китарэ, – обратился он к наследнику. – Сегодня ночью придет сильный шторм, – прикрыв глаза, точно прислушиваясь к чему-то, продолжил он, – так что время как раз подходящее. В час безмолвия буду ждать вас здесь. – Он кивнул мне, но я-то понимала, что все это время он разговаривал не со мной, а с наследником. – Тогда и смогу дать ответ на твой вопрос. – И, еще раз осветив каждого из нас своей улыбкой, он, не дожидаясь ни от кого конкретно ответа, повернулся спиной и бесшумно удалился вглубь храма.
– Ты все понял?
Я продолжала смотреть вслед удалившемуся эвейю, который, как я догадалась, был Верховным настоятелем храма Двенадцати Парящих драконов, и не сразу сообразила, что наследник обращается именно ко мне. Особенно учитывая то, что я в принципе пока не привыкла, когда ко мне обращаются как к мужчине. Я могла, конечно, сказать, что ничего не поняла, но вряд ли хоть кто-то решился бы объяснить мне, что тут происходит. Потому я просто сказала:
– Да.
Я знала, что в стенах храма и на его территории не действовали традиционные сословные ограничения между учениками. Тут это считалось оскорбительным по отношению к духам, что живут за Полотном, и к двенадцати богам, чьей святыней был храм. Только Двенадцать Парящих заслуживали почтения здесь, остальные были равны. Это закон. Потому я решила, что больше не хочу тут оставаться. Еще немного, и я могла начать задыхаться прямо на глазах у этих парней и наследника! Я просто развернулась и начала спускаться по лестнице. Сказать мне было нечего, спросить о чем-то я бы не отважилась. Лучшее, что я могла сделать, – это уйти и привести свои чувства в порядок.
Китарэ смотрел вслед удаляющейся фигуре и, говоря откровенно, испытывал то самое чувство, когда от изумления теряют дар речи.
– А он с характером, – усмехнулся Дилай, вставая рядом и провожая взглядом потомка проклятого рода. На губах друга играла привычная легкая улыбка, значение которой наследнику всегда было трудно разгадать: то ли он рад чему-то, то ли скрывает одному ему известную тайну.
– Нет слов, – пробормотал Китарэ.
– Ну, не зря говорят, что кровь не водица, – заметил Рэйвон, вставая по другую сторону от него.
Он еще одна жемчужина в его Нити. Высокий и крепкий, точно скала, он казался гораздо старше своих друзей, но был намного простодушнее. Стихией его рода была земля. Должно быть, как и легкость в характере Дилая, у Рэйвона проскальзывали черты, характерные для эвейев, рожденных под покровительством этой стихии.
Все они уже давно были вместе. Учились, проводили свободное время, соревновались и старались как можно лучше узнать друг друга. Чем ближе они будут, тем естественнее образуется между ними связь. В каждом из звеньев своей будущей Нити Китарэ в той или иной степени угадывал отражение себя самого. Они одновременно должны быть и похожими, и совершенно отличаться друг от друга – на этом держались баланс и сила их Нити.
– Да брось, – отмахнулся Дилай, – если он подойдет, мы должны будем принять его, потому не стоит начинать с вражды.
– Твое миролюбие иногда доходит до абсурда, – покачал головой Рэйвон.
– Хм, – усмехнулся Дилай, предпочитая умолчать о том, что это скорее дальновидность.
– Этот парень действительно нечто, – все же не удержался еще один друг Китарэ – Ари. – «Да», – передразнил он чужака, состроил пренебрежительную гримасу и демонстративно отвернулся от присутствующих. – Даже если нам не стоит начинать с вражды, то не от него ли зависит, с чего мы начнем? Мог хотя бы притвориться, что рад знакомству…