Артур проследил за моим взглядом и сказал:
– Если позволишь, дорогая Тесса, я оставлю тебя на пару минут. Хочу разделить с дядей наше счастье. Он будет очень рад, что ты согласилась выйти за меня.
– Конечно, Артур, – кивнула я.
– Я знаю, что он не нравится тебе, – проницательно заметил мой жених, и я вскинула на него удивленный взгляд. – Но когда вы с ним познакомитесь ближе, ты поймешь, что он очень высоко тебя ценит и искренне рад, что мы женимся.
Я лишь неловко улыбнулась. Логвин Фирст походил на раскормленного кабана, но как знать, может, он и в самом деле неплохой человек. Что же до радости по поводу свадьбы, то я вдруг осознала, что совсем ее не испытываю.
Если бы отец был жив, он не стал бы гнать свою старшую дочь замуж, несмотря на то, что мне уже двадцать один. Но если бы я отказала и Артуру, то мачеха точно потеряла бы терпение и отправила меня с глаз долой в какой-нибудь дальний монастырь. Ведь в следующем сезоне должна дебютировать Элизабет, моя единокровная сестренка, и незамужняя старшая сестра может ей помешать.
Поэтому я мило улыбнулась Артуру, который подвел меня к столу и пошел к дяде, и взяла тарталетку с клубникой, хотя на душе у меня кошки скребли.
– Душераздирающее зрелище.
– Что вы сказали? – повернулась я к мужчине, который возник рядом со мной.
Эштон дра Гарт смотрел на меня с любопытством сытого кота, обнаружившего мышку: и есть неохота, и выпустить жалко. Высокий, зеленоглазый брюнет в темных брюках и нарочито небрежно расстегнутой рубашке – любому другому мужчине такая вольность в присутствии королевы не сошла бы с рук, но ходили слухи, что она испытывает к нему особое расположение.
– Я говорю – ваш танец с младшим Фирстом, – пояснил он. – Было больно смотреть.
– С чего вдруг? – спросила я, сдерживая раздражение. – По-вашему, я плохо танцую?
– Нет, и вы это знаете. Но в танце, как и во многих других вещах, – он со значением улыбнулся, – очень многое зависит от партнера.
Я вздернула подбородок и посмотрела прямо ему в глаза. Не такие зеленые как трава, скорее – зрелый виноград: мягкая зелень с теплым золотом.
– Вы считаете, что были бы лучшим партнером для меня? – прямо поинтересовалась я.
– Несомненно, – веско обронил он, и по потяжелевшему взгляду казалось, что думает он вовсе не о танцах.
Артур отчего-то терпеть не мог дра Гарта, и я быстро глянула вслед жениху, но тот исчез вместе с дядей.
– Хотели спросить разрешения потанцевать? – невинно поинтересовался Эштон.
– Мне не нужно ничье разрешение, – вспыхнула я. – Я могу танцевать, с кем захочу.
Мужчина согласно кивнул и, обняв меня за талию, направил в центр зала, а я осознала, что меня провели.
– Вы могли просто меня пригласить, – проворчала я, кладя руку ему на плечо. – Без всяких подначиваний.
– Я предпочитаю действовать наверняка, – усмехнулся он. – Особенно с женщинами. Вы могли отказать мне, а потом жалеть, сомневаться, переживать…
– Уж поверьте, я бы не стала плакать из-за одного пропущенного танца, – фыркнула я.
– И зря, – прошептал он мне на ухо. – Даже один танец, проведенный вами у стены, – преступление.
Его пальцы слегка сжали мои, а вторая рука опустилась чуть ниже лопаток, направляя меня так уверенно, будто я стала продолжением его тела. Я невольно сглотнула, когда его губы оказались совсем близко, а в голове мелькнула шальная мысль, что поцелуи Эштона дра Гарта, случись они вдруг, вряд ли можно было бы назвать умеренными. Он весь был полной противоположностью этому слову: слишком высокий, слишком плечистый, улыбался открыто и двигался так, словно был рожден танцевать.
Я с первых тактов поняла, о чем говорил Эштон дра Гарт. Мой жених, Артур, танцевал неплохо и ни разу не наступил мне на ногу, но в нашем с ним танце не было того, что происходило сейчас. Я словно летела в сильных объятиях, и лица, свечи и яркие наряды мелькали как цветные стеклышки в калейдоскопе, собираясь в картинки, в которых не было смысла. Шикарный паркет, хрустальные люстры, музыканты и даже королева – все перестало иметь значение, как будто не осталось ничего кроме танца и нас двоих, и казалось, что с этим мужчиной я защищена от всего мира.
Но что за глупости? Мне ничего не угрожает. Я невеста достойного человека, мое будущее будет спокойным и благополучным.
– Как вас зовут? – спросил Эштон.