Подумал немного, следует ли попросить еще миску варева, но потом решил, что с него вполне достаточно, не стоит транжирить монеты, которых у него не так уж и много; Клос важно откинулся на спинку опасно заскрипевшего старого деревянного стула. Теперь можно заняться и вином.
— Так сколько за постой в деннике возьмешь? — сыто икнув, громко поинтересовался он снова на весь зал у хозяина, при этом сосредоточенно сбивая сургучную пробку с горлышка бутылки своим острым небольшим ножиком.
— Как с коня, — невозмутимо отозвался тот, — медяк в день.
— И овсом угостишь? — рассмеялся мужчина, делая первый глоток из пыльной бутылки.
— Еще медяк, — нисколько не удивился его вопросу хозяин, — и овса насыплю.
Много тут шутников отирается последнее время — привык.
Не сказать, чтобы вино было отменным, но и плохим его тоже назвать было нельзя. Оно приятно согрело желудок и негой начало разливаться по уставшим ногам и телу. Клос расслабился и принялся рассматривать публику, продолжавшую сидеть за своими столами и не обратившую на него никакого внимания. Впрочем, да и что было на него смотреть — пришел пешком в рваных сапогах, запыленной одежде, приволок седло. Хорошее седло, ничего не скажешь, изготовленное отличным мастером, в таком сутки-двое проскачешь, и хоть бы что. Тех, кто здесь обитались, интересовало не седло, а драконы, которых видели в горах. А в каждом вновь прибывшем в деревушку они видели лишь соперника, который покушался на их богатства, будущие богатства, которые они намеревались отыскать в пещерах. Где дракон, там и золото, и камни, это и ребенку известно.
Но самого Клоса не интересовал ни дракон, ни мнимые сокровища, которые тот мог стеречь. Он искал совсем другое — драконье гнездо с кладкой. За каждое такое яйцо с мертвым дракончиком внутри можно было выручить денег гораздо больше, чем от продажи сокровищ, а вот хлопот с ними было намного меньше. Драконихи, они мельче и слабее самих драконов, справиться с ними было легко, так как такая огнедышащая дура яйца пыталась спасти в первую очередь, а не с убийцей ее и ее детенышей сражаться. Дура, и есть дура, что с нее возьмешь. Но если видели дракона, то, значит, и дракониха имеется в наличии — они появляются только парами, никак не поодиночке. Только дракон взлетает высоко в небо, а его пара выше крон деревьев не поднимается, чтобы не выдать пещеру с еще нерожденными дракончиками.
Но Клоса не проведешь, он опытный убийца и кладку отыщет. А потом снова сможет несколько лет ничего не делать, а только пить, кутить по кабакам, красивых девушек соблазнять. Да прислушиваться к сплетням, где еще видели дракона…
Допив вино, Клос довольно крякнул и, стукнув пустой бутылкой по столу, поднялся на ноги. Он не поленился, дошел до хозяина, кинул на стойку медяк за постой и, подхватив свое седло, направился за дверь.
— Седло не продашь? — поинтересовался в спину чей-то-то хриплый голос.
— Нет, — резко ответил Клос, даже не обернувшись. Седлами он не торгует, а вот яйцо, когда удастся его добыть, продаст и недорого попросит.
В конюшне он выбрал самый чистый денник из пустующих, лошадей вообще было мало, похоже, как он, все пришли пехом, и завалился на ароматное сено — можно и отдохнуть. Мальчишка конюший, появившийся невесть откуда, непонимающе взирал на мужчину, который устраивался в стойле вместо коня. Он хотел поначалу возмутиться, но увидел седло и только сокрушенно покачал головой — с животиной, значит, что-то произошло в дороге.
— Прибери седло, — попросил его Клос. — За сохранность до моего возвращения монетку дам.
И он протянул медяк на раскрытой ладони. Мальчишка кивнул, схватил монетку и, подхватив седло, тут же исчез, словно его и не было.
И тут же из воротника рубахи Клоса высунулась продолговатая буровато-коричневая голова с маленькими округлыми ушами, глазками бусинками и черным носиком. Удостоверившись, что никого постороннего поблизости не наблюдается, вылезло и все длинное гибкое тело зверька. Ласка покружилась на месте и улеглась на грудь мужчине.
Клос, не поднимаясь, извлек из кармана штанов холстину с недоеденным кроликом и хлебом и развернул ее.