На следующее утро она проснулась в одиночестве, но ей по-прежнему было тепло и уютно. Впервые за много недель она хорошо выспалась.
Ее покой был нарушен громкими криками снаружи.
Нехотя поднявшись, девушка надела бурнус прямо поверх ночной рубашки и высунула голову из палатки.
Мужчины быстро собирали палатки по всему лагерю. Укрытия из ткани скатывались в тугие рулоны, погонщики кричали на верблюдов, заставляя животных опуститься, чтобы привязать к седлам весь груз.
Кален стоял в группе людей. Должно быть, кто-то ее заметил и сказал ему об этом. Мужчина развернулся и направился к ней. Полы его белого одеяния развевались на ветру.
— Доброе утро.
Произнеся это официальное приветствие, Кален наклонился к ней и поцеловал сначала в правую, а затем левую щеку.
В тот момент, когда губы мужа коснулись ее кожи, Кира с потрясающей ясностью вспомнила ночь, проведенную в его объятиях.
— Ты хорошо спал? — спросила она.
— Очень хорошо, — ответил Кален, его золотистые глаза сияли. — А ты?
— Тоже.
Улыбка снова появилась в уголках его губ, и Кира, как зачарованная, не могла оторвать от них глаз. Целовал ли он ее прошлой ночью? Она могла поклясться, что чувствовала его губы на шее.
— Я не мешала тебе спать? — спросила она, смутно припоминая, что ее бедро и талию поглаживала его рука…
— Нет, — ответил он. — А я тебе?
Она тут же вспомнила, как большая теплая ладонь обхватила ее грудь и заставила безвольно изогнуться в сладостной муке…
— Нет.
— Хорошо. Тебе просто необходимо было как следует выспаться.
Его слова говорили одно, а голос — совсем другое. Кира подняла глаза, и в его взгляде она увидела неистовое желание. Он хотел ее, и девушка вздрогнула.
— Завтрак уже ждет тебя, — произнес он. — Мы уезжаем через полчаса.
— А куда мы направляемся?
— В мои владения в Оуахе.
— А мой отец?
— Он возвращается в Атаку, — Кален улыбнулся. — Он не в таких отношениях со мной, чтобы присоединиться к нам во время медового месяца.
Глава десятая
Медовый месяц. Кира десятки раз успела произнесла эти слова про себя, пока одевалась.
Медовый месяц. Девушка снова вспоминала тяжелую ладонь, ласкавшую ее грудь и нежные соски…
Рано или поздно Кален захочет нормальных супружеских отношений, но Кира отмахнулась от возникшей в голове картины.
Она завершила туалет и даже кое-что съела, прежде чем они отправились в путь.
Это был очень длинный день. Они остановились только один раз — чтобы быстро перекусить.
Позже, когда солнце стояло над головой, Кира почувствовала, что ее даже убаюкивает мерная поступь верблюда.
Из полудремы ее вырвало появление слуги Калена, который подъехал к своему господину и начал что-то тихо говорить. Кален внимательно выслушал, ответил ему, и человек вернулся на свое место.
Это повторялось еще три раза. «Что-то произойдет», — подумала Кира, изучая профиль Калена. Хотя его внешний вид говорил о спокойствии и безмятежности, девушка поняла, что он получил дурные вести.
В чем дело?
Может, Абизхаид начал погоню?
Но Кален ничего ей не говорили, похоже, он не чувствовал ни страха, ни беспокойства.
Караван Калена насчитывал около двадцати человек. Десять были охранниками султана из Аттики, остальные представляли различные племена берберов.
Во время ужина кто-то подошел к палатке и сразу же устремился к Калену. Тот встал, хлопнул вошедшего по руке, и они поцеловались.
Кален приветствовал этого человека как ровню. Он не потрудился представить его Кире. Они оба сели на некотором отдалении и завели длинный и серьезный разговор.
Незнакомец явно привез какие-то новости, а выражение лица Калена становилось все более и более мрачным.
Пока мужчины разговаривали, Кира изучала незнакомца. Он был высок, хорошо сложен, суровые черты загоревшего лица выдавали воина.
Мужчина не путешествовал с Каленом и не был одним из стражей султана. Этот человек был бербером. Кто же он такой и каковы его отношения с Каленом?
Пока Кира жевала рыхлый хлеб, она пыталась понять, о чем идет речь. Однако те слова, что доносились до нее, явно не были арабскими.
Затем незнакомец резко встал и ушел, а Кален вернулся к жене.
— Мне нужно уйти, — произнес он. — Мой гость проделал очень долгий путь, и нам многое нужно обсудить.
— Кто это? Я его не узнала.
— Шейх Таир. Вождь берберов. Старый друг. «Значит, они говорили на берберском», — подумала Кира.