— Мне надо кое-что рассказать тебе, — сухо сообщила Кира. — Это очень важно.
Неожиданно ей стало страшно.
— Говори, — холодно сказал Кален. — Я весь внимание.
Глава двенадцатая
Кира присела на край кровати.
— Это случилось много лет назад.
Она потянулась за полотенцем и обернулась в него.
— У меня были идеальные отметки в школе. Каждый вечер я танцевала — час у станка и бесконечные репетиции. Я постоянно голодала, чтобы соблюдать фигуру. И делала все, о чем бы меня ни просили.
Она вздохнула. Ей было жаль девочку, с которой так плохо обошлись.
Кален молчал, ожидая продолжения рассказа.
— Я думала что если смогу идеально себя вести, то удача мне улыбнется. Я думала, что Бог посмотрит на землю с неба и увидит, как я стараюсь. И протянет мне руку помощи.
Слова вылетали так быстро, что Кира задрожала от напряжения и истощения. Семь лет молчания. Семь лет горя.
— Я это заслужила.
Взглянув на Калена, она повторила:
— Я заслужила это. И сейчас заслуживаю.
Кален снова ничего не сказал. Киру бросало то в жар, то в холод.
Всю жизнь она пыталась справиться с болью, которую ей причинил случайный человек, избавиться от позора, которого она не заслужила.
— Я хочу получить еще один шанс. И, возможно, именно ты — этот второй шанс, но я хочу услышать это от тебя самого. Мне нужно знать, что ты понимаешь меня и принимаешь меня такой, какая я есть.
— Да что ты сделала такого плохого?
— Я пошла на одну вечеринку. В Атике. Я была тогда еще подростком.
Лицо мужа стало каменным.
— Все вышло из-под контроля…
— Как? — спросил он с убийственным спокойствием.
— Я выпила какой-то коктейль. И… — Кира больше не могла смотреть на Калена. Она продолжала говорить, надеясь, что он поймет ее. — Закончилось все тем, что я вышла погулять с одним из ребят. Он разговаривал со мной, и я…
Все звучало просто ужасно. Кира это знала. Она же была бараканкой и понимала, что ей не следовало идти туда, не следовало пить и уходить из помещения вдвоем с мужчиной.
— Все вышло из-под контроля, — повторила Кира и нахмурилась.
— Вышло из-под контроля? — переспросил Кален.
Кира кивнула.
За этим последовало долгое молчание.
— Ты занималась с ним сексом?
Он не поймет. Он же бараканец. Он ни за что не поверит, что ее заставили.
Мужчины, особенно бараканцы, всегда обвиняют в подобных вещах женщин.
— Ты занималась с ним сексом? — снова потребовал Кален.
Кира прикусила тубу.
— Я…
— Что это была за вечеринка, Кира?
Девушка покачала головой. Она не могла говорить, в горле стоял комок.
— Это была моя вечеринка, Кира? Которую устроили, когда я вернулся из Лондона?
Он догадался. Девушка молча кивнула.
Кален встал и прошелся по комнате, а потом повернулся к ней.
— Значит, это была ты.
В его голосе сквозило отвращение.
— До меня дошли слухи, — сказал он, взяв чистую одежду из гардероба. — Много месяцев о тебе говорил весь город.
— Кален…
— Твой дружок с вечеринки всем рассказал о том, как затащил тебя в постель. Он хвастался, что ты отдалась ему так страстно и свободно, — Кален сжал челюсти. Он был в ярости. — Ты была ненасытна.
Нет. Ее глаза наполнились слезами. Нет, все было не так. Но она не могла произнести ни слова. Он долго смотрел на нее с осуждением в глазах.
— Кто ты? — требовательно спросил он.
— Ты знаешь меня, Кален.
— Нет.
Ее лицо застыло. Она поняла его чувства. Все кончено. Даже если он до сих пор этого и не сказал, она это поняла.
— Не могу поверить, что ты так жесток со мной.
Кира просто посмотрела на него. У нее не осталось никаких чувств. Он мог говорить все, что ему захочется, мог гневаться. Он был таким же, как все остальные…
— Ты знаешь, сколько раз я слышал рассказы о той ночи? Ты хоть представляешь, сколько мужчин знает о том, что с тобой сделали?..
— Но они не знают, что это я, — тихо ответила Кира.
Он выругался.
— Но я знаю.
Это были самые длинные двадцать четыре часа в ее жизни. Неужели только один день прошел с тех пор, как она обо всем рассказала Калену?
Кира вернулась в Лондон.
— Будет лучше, если ты уедешь, — сказал Кален, швырнув ее вещи в чемодан. Она тупо наблюдала за мужем.
— Куда?
Кален не хотел смотреть ей в глаза.
— В Лондон.
— Я бы предпочла поехать домой.
— Это и есть твой дом.
— Нет. Это твой дом, а мой — в Далласе. Я живу там. И именно туда я хочу поехать.
— Сперва мы должны все уладить.